Чарушин: Ученым непонятны цели, зачем всех собирать под одной крышей
Академическую науку периодически штормит. Тревожные сводки о реструктуризации - объединении в сборные команды нескольких институтов - поступают из разных регионов страны. Сейчас сигнал SOS пришел с Урала. Что же произошло?
Валерий Чарушин: Речь идет о предложении Федерального агентства научных организаций, которому в 2013 году были переданы институты РАН, объединить в Федеральный исследовательский центр сразу 18 уральских институтов и учреждений. Эта идея обсуждалась несколько дней назад в Екатеринбурге и не получила поддержки большинства уральских институтов. Ученым непонятны ни цели, ни мотивы, ни аргументы, зачем всех собирать под одной крышей.
Насколько я понял, каждое из "слагаемых" потеряет юридическое лицо, оно будет только у центра. Это главный минус сливания институтов?
Валерий Чарушин: Конечно, это серьезная проблема. Она как снежный ком повлечет за собой множество других. Но вот на что надо обратить особое внимание. У нас на Урале признанные во всем мире научные школы в области математики, физики, химии, материаловедения, органической химии. Если их объединять в одном центре, то мы неизбежно потеряем это наше преимущество.
Но почему? Сторонники слияния уверяют, что оно поможет снять границы между институтами, позволит намного эффективней проводить междисциплинарные исследования...
Валерий Чарушин: Представьте, что кому-то придет в голову объединить Союзы композиторов, писателей и художников. Вроде бы очевидное и простое решение. Ведь это творческие работники, им легко найти общий язык. Вместе им будет лучше творить.
Будут творчески "оплодотворять" друг друга. Правда, вопрос, а кого поставить во главе такой команды?
Валерий Чарушин: Поставим писателя, но способен ли он расслышать ноты, может, ему вообще медведь на ухо наступил. Или художника, которому придется вникать в проблемы остальных. А если серьезно, то речь идет о необходимости сохранения творческой научной среды. Нет ее, нет и науки. Но у разных ученых она разная, со своей спецификой. У физиков одна, у химиков другая, у биологов третья.
Во главе огромного центра, куда войдет более десятка разных институтов, должен быть уникальный ученый, который обязан понимать язык каждого своего работника. Но сегодня наука настолько разбежалась по узким направлениям, что часто даже коллеги плохо понимают, что делают в соседнем институте.
Скорей всего "свои" направления у директора всегда будут в фаворе, хотя бы потому, что в них он лучше разбирается.
Валерий Чарушин: И такая опасность есть. Вообще ученые плохо понимают, кто в концепции ФАНО должен возглавить такой огромный центр. Пока этот вопрос не обсуждается. Во всяком случае, в представленных документах он остается открытым. Но мы абсолютно убеждены, что наукой ни в коем случае не должен управлять менеджер, только ученый. Иначе беда.
Руководители ФАНО утверждают, что в сборные научные команды никого загонять не будут, все только по желанию самих институтов. У вас есть желающие?
Валерий Чарушин: Есть, но они готовы сливаться только на отдельном, узком направлении. Например, Институт металлургии и Институт горного дела уверены, их альянс усилит позиции в горной металлургии. Мощный научный центр хотят создать Институт геофизики и Институт геологии. Главное, что для таких объединений действительно есть конкретные научные предпосылки, которые мы досконально обсуждали в академии. Но подчеркну, что речь ни в коем случае не идет о всеобщей мобилизации.
Кстати, президент страны неоднократно подчеркивал, что нельзя объединять институты механически, только ради объединения. Надо точно понимать, что оно даст, под какие конкретные задачи создается новый центр. Чтобы не получилось так: сначала объединим, а потом будем искать ему работу, ставить цели.
По словам самих ученых, для агитации институтов войти в такие центры используются разные доводы, нередко и пряник: обещание дополнительного финансирования из бюджета в виде программы развития. Что имеется в виду?
Валерий Чарушин: Мы тоже задавали этот вопрос, но ответа не получили. В целом же пока в реструктуризации множество неясностей, вопросов, недосказанностей. Словом, все инициативы, с которыми выходит ФАНО, надо серьезно обсуждать. Спешка может нанести непоправимый вред науке.