В Большом театре восстановлен балет "Золотой век"

В мае Большой театр объявил планы на нынешний сезон: бывшему 30 лет его бессменным кормчим Юрию Григоровичу в январе исполнится 90 лет, и по этому поводу театр восстановит все его спектакли.

Тогда же новый глава Большого балета, специалист из Мариинского с европейским опытом Махар Вазиев, будто очертил вокруг себя магический круг, заметив, что планы эти были сверстаны еще до его восшествия на пост. Так обозначилась двусмысленность художественных трактов текущего сезона: до марта будем мечтать о качественном новом, заново разглядывая отжившее старое. Первые плоды мы только что видели: на Новой сцене восстановили "Золотой век" Дмитрия Шостаковича в хореографии Юрия Григоровича.

С первой же сцены чувствуешь себя в машине времени - налицо все приметы балета времен глубокого застоя, появившегося на свет в 1982 году. Пара "хорошая" - комсомольцы-активисты, пара "плохая" - бандиты в шикарном обличье. Программка на полном серьезе отсылает во "времена нэпа, когда на свет божий выползли притаившиеся было остатки старого мира, орудуя теперь хитро, изощренно". Им противостоит "молодой рыбак Борис, участник представлений агиттеатра рабочей молодежи". Положительный герой Борис и отрицательный нэпман месье Жак (Яшка) борются за любовь беспартийной Риты. Конечно, "хорошие" разоблачают и наказывают "плохих".

Удивляться наивности балетных либретто - дело неблагодарное, но безыскусность сюжетов обычно компенсируется искусностью воплощения. Здесь же все предсказуемо, плоско и мертвым-мертво. У "хороших" - целеустремленные диагонали и высокие прыжки. У "плохих" - вихревые завороты, и они пригибаются к полу. За оживляющую идейное противостояние лирику отвечают четыре полнометражных дуэта "хорошей пары" - с акробатикой и высокодуховным выражением лиц. Все танцы Шостаковича, включая блистательные фокстрот и танго, очень напоминают карикатурно-упадочный ресторан "беляков" из старого советского кино. Будто не было ни тридцати с лишним лет после премьеры, ни других поставленных за это время балетов Шостаковича - "Условно убитого" Алексея Мирошниченко в Пермском театре оперы и балета, пронзительно искреннего "Болта" Алексея Ратманского в Большом.

Как когда-то на премьере ситуацию могли бы улучшить артисты, но увы. Милая и совершенно пресная Нина Капцова-Рита в паре с комсомольцем в белых штанах Русланом Скворцовым-Борисом вызывают жуткую скуку. Когда Борис грозит кулаком в кулису, хочется дать ему конфету, чтоб не баловался. Даже не важно, что они дважды едва не сорвали поддержку "рыбкой", погода бы не улучшилась. Да и злодеи - с такой-то роскошной музыкой - не впечатлили. Единственным исключением стала прекрасная стерва Люська-Екатерина Крысанова: когда эта бестия в сиреневом боа медленно появляется на сцене, все остальное становится суетным и второстепенным. Жаль, что ее так быстро "убивают", не дав толком высказаться. Что же до финального торжества справедливости под голубыми стягами-транспарантами, то либо комсомольцы нынче не те, либо танцы для них должны быть другие. Прогноз - больше 10-12 представлений этот балет не выдержит.

А вот зачем было (не в первый раз) восстанавливать спектакль 1982 года, если не считать грядущего юбилея Юрия Григоровича, понятно. Чтобы вылечить неврозы, пациент должен припомнить свои "сбои" из прошлого. Большой балет припомнил - значит, скоро выздоровеет.