Поделиться
Главное, что надо знать о живописи барокко: здесь все не то, чем кажется. Художники того времени были большими любителями интеллектуальных игр, аллегорий и метафор. На их полотнах пьянствующие в кабаке оборванцы разыгрывают новозаветную притчу, раскрывающая коробку женщина (как и ореховая скорлупа) символизирует потерю девственности и так далее. Битый горшок, свинья или нож, несмотря на внешнюю невинность, нагружались аллегорическим смыслом, разгадать который сейчас под силу только специалистам или усердным читателям словаря символов барокко. Таких справочников много, причем в ряде случаев они дают противоречивые показания, так что сегодняшний зритель имеет полное право на свое собственное толкование, придерживаясь разве что магистральной линии: "Мы все умрем", - именно на этом, как считается, стоит искусство барокко. Именно об этом в конечном итоге два десятка работ, выставленных в Екатеринбурге. Картины - из московской частной коллекции.
- Для музеев работа с коллекционерами - это большая новая ниша. Когда у музеев был кризис, эти люди формировали свои коллекции, они были активными, в отличие от музеев, - подчеркивает директор музея ИЗО Никита Корытин.
Полотна приобретались на ведущих мировых аукционах с сентября 2011 года, последнее по времени приобретение - гористый пейзаж Давида Тенирса младшего продан в сентябре 2015-го в Берлине с начальной ценой 60-80 тысяч евро. По мысли автора (или современного искусствоведа) обманчиво безмятежная картина изображает тернистый путь в Царство Божие, а хрюкающая в углу полотна свинья - извечного врага рода человеческого. Картина подписана Тенирсом - мастером, который родился 400 лет назад и оставил нам такое волнующее свидетельство собственного существования.
Еще один Тенирс - небольшая картина с двумя увлеченными курильщиками - рассказывает нам отнюдь не об умении пускать колечки из дыма, а о бренности бытия. Она продана на аукционе в Швейцарии за 25 тысяч евро. Другие работы на выставке, конечно же, проигрывают в цене Тенирсу, имеющему высокую репутацию в коллекциях. Так, "Картежники" Моленара реализованы за 10 тысяч долларов, "Пьяницы" последователя Брауера - за 15 тысяч. Надо заметить, что Брауер творил, так сказать, погрузившись в среду - изрядно злоупотреблял алкоголем, сидел в тюрьме то ли за налоговые недоимки, то ли за шпионаж в пользу соседней Голландии. В конце концов он спился и умер, похоронен в общей могиле, что не сказалось на высоком качестве его работ: известно, что Рубенс владел 17 его картинами, были они и у Рембрандта. Теперь перекошенные физиономии его выпивох можно увидеть и в Екатеринбурге.
Интригующий интерьер церкви Вильгельма Шуберта ван Эренберга приобретен в Лондоне за 40 тысяч долларов. Его загадка - отсутствие алтарного образа, причем рама для него есть, а самого образа - нет. Можно предположить в художнике воинствующего иконоборца (однако в других своих интерьерах он такими деталями не пренебрегал) или просто лентяя: известно, что он специализировался исключительно на изображении архитектуры, человеческие фигурки на его работах дорисовывал его компаньон. Возможны и другие варианты, быть может, загадку отгадают посетители выставки.
- Это, прежде всего, свобода, - объясняет привлекательность бытового жанра коллекционер Сергей Литвин. - Нидерланды освободились от власти католической Испании, перешли в протестантство, стали прекрасно зарабатывать. Ост-Индская компания, по сути первая акционерная фирма, владела чуть ли не половиной мира. Достаток позволял окружать себя вещами по своему вкусу. Инициатива, так сказать, перешла к народу, и в конечном итоге живопись, которая им нравилась, заложила все основные направления революционного XIX века - от барбизонцев до импрессионистов.