Яков Миркин: России предстоит найти сильный ответ на сильнейшие вызовы
Или инфляция, которая очень зависит от курса доллара к евро, вдруг расшалится до 10 процентов. И тогда все будет по-другому, жизнь сложится чуть-чуть иначе, и проект бюджета не догма, а предлог, чтобы понять, что происходит в публичных финансах.
Так что же происходит и куда все идет в этой мистической сфере, где денег очень много, но всегда их нет? Доходы федерального бюджета физически падают, несмотря на инфляцию, которая, наоборот, должна "гнать" не только цены, но и налоги в них вверх. В 2015 году эти доходы номинально сократились на 5,8 процента, за 8 месяцев 2016 года - еще на 9,1 процента (к такому же периоду 2015 года), к январю - августу 2015 года - на 13,7 процента. Это значит, что с учетом инфляции реальное стоимостное содержание доходов бюджета за два года кризиса упало на 35 - 40 процентов.
Кто же подложил нам такую "свинью"? Конечно, нефтегазовые доходы. Они сжались в 1,6 раза, если сравнивать восемь месяцев 2014 года с тем же периодом года нынешнего. Проклятые ветры глобальных финансов дуют точно не в наши паруса.
И еще упали ввозные пошлины. Другие доходы, даже в сжимающейся экономике, номинально, потихоньку росли. Их толкала вверх инфляция.
Что будет в следующем году? Никто не знает. Доходы в проекте бюджета на 2017 год определены очень скромно - в 13,4 триллиона рублей, что ниже, чем по факту в 2015-2014 годах. И даже меньше, чем по закону в 2016 году (13,7 триллиона). Скромность города берет? Надежда на лучшее, чем меньше заложишь, тем лучше исполнишь? Увидим, перед нами пространство неизвестности, риски, пока экономика остается "ниже нуля".
Между тем что-то должно и бодро расти. Это скорее о расходах федерального бюджета. В январе - августе 2016 года они увеличились на 14,1процента к такому же периоду 2014 года, хотя остались примерно на уровне 2015-го. Есть среди них и рекордсмены. Вы думаете, что это затраты на людей в шлемах и касках? Нет, официальные расходы на оборону за 8 месяцев 2016 года на 17,1процента ниже, чем в 2015 году. Резко сократились расходы на образование, ЖКХ. На "национальную экономику" тратится в 2016 году на 15,6 процента меньше, чем в 2015-м. Спорт, здравоохранение, СМИ - всюду замораживание, удержание расходов. Трансферты в бюджеты регионов - резкое сокращение два года подряд. Тогда кто же чемпионы?
Есть такие. Резкий беспрецедентный рост расходов на социальную политику, в 1,4 раза в 2014 - 2016 годах. Еще недавно, в 2010 году, они составляли для федерального бюджета "смешные" суммы в 340 миллиардов рублей в год. Сегодня только за 8 месяцев 2016 года - 3,1 триллиона. Что случилось, откуда такой социальный бум? Ответ - пенсионные расходы и другие соцвыплаты. Еще один чемпион - расходы на обслуживание госдолга. Эти расходы в 9 раз больше затрат из бюджета на культуру и в 18 раз на спорт. В 2017 году общие расходы должны достичь, по раскладке минфина, 16,2 триллиона рублей. Те же проблемы, что и раньше, только денег нужно больше - выдержать расходы на "социальную политику", обслужить госдолг, удержать финансы обороны, безопасности, экономики, социальной сферы хотя бы в замороженном виде.
Если взять чашку кофе и посмотреть на бюджет 2017 года "сверху"? Что видим? Ножницы. Металлические, сверкающие ножницы, когда доходы падают третий год, а расходы растут. Это неизбежно приводит к теме растущего год за годом дефицита бюджета. Еще не громкая барабанная дробь, но уже мелкое дрожание палочек.
Три прошлых года было счастье. Положительная курсовая разница от обесценения рубля полностью, с учетом других источников, перекрывала дефицит бюджета. Но в этом году пока все наоборот. Только прирост госдолга и другие казначейские искусства минфина покрывают отрицательную курсовую разницу от укрепления рубля. Ее размер - 900 миллиардов рублей, больше, чем вместе взятые расходы на образование, здравоохранение, спорт и культуру. Глубокий поклон Банку России, если его курсовая политика сознательно преследует "крепкий рубль". Федеральный бюджет, не говоря уже о региональных бюджетах и внебюджетных фондах, просто взывает к ослаблению рубля до 70 - 75 за доллар. Или же к росту госдолга, но только если ключевая ставка будет снижена хотя бы до 5-6 процентов. Это классический учебный пример. Он состоит в том, что вместо того, чтобы отбирать у пенсионеров деньги по крохам, не стоило бы заняться связью бюджетной, валютной и процентной политики? А заодно еще и кредитно-денежной? Между тем ЦБ, выдавая ссуды Агентству по страхованию вкладов под 1-2 процента на 1,4 триллиона рублей, фактически финансирует скрытый дефицит бюджета. Эти деньги (необеспеченная эмиссия) покрывают "черные дыры" в балансах "вычищаемых" банков, идут на выплаты вкладчикам и рано или поздно их погасят из бюджета.
Что дальше? Пока еще болезни бюджета в самом начале. Госдолг в пределах 17-18 процентов ВВП. Об этом могли бы только мечтать развитые страны ЕС, США и Япония. У них долги 70 - 80 процентов. Бюджетный дефицит в 3- 4 процента ВВП для множества стран был бы счастьем. От торгового баланса России осталась половина, но у него по-прежнему положительное сальдо, и у валютного крана можно жить. Мелеют бюджетные реки в регионах, но пока вода в них еще есть. Самое время задуматься, а правильно ли строится бюджетная политика в кризис - "лишь бы справиться" с расходами? Должны ли мы только придерживаться "деления сжимающегося пирога"? Нельзя ли построить финансовую политику, которая прямо бы стимулировала рост экономики и доходов бюджета через очень сильные и легкие налоговые стимулы? Политику, в которой не было бы скрытого увеличения налогового бремени?
Когда минфин объявляет, что у нас "цивилизованная" налоговая нагрузка, адекватная развитым странам Европы, он лукавит. Эти страны растут со скоростью 0,5-1 процент в год. Они уже прошли все мыслимые модернизации. Нам это только предстоит, и выход на темпы роста в 6-7 процентов делается с совершенно иным фискальным бременем, не превышающим 29-31 процент ВВП. Международного опыта на этот счет сколько угодно.
Человек, который досконально разобрался в бюджете, должен быть автоматически причислен к героям российской земли. В законе о бюджете больше миллиона слов и четырех тысяч страниц. В нем всё с течением времени меняется. Бюджет и его реальное исполнение могут отличаться на триллионы рублей. В нестабильной экономике всё пляшет, и жизнь может отличаться от наших идей радикально. Однако, думая о бюджете на следующий год, мы просто обязаны отвечать на вопросы: "Нашли ли мы на сильнейшие внешние и внутренние вызовы такой же сильный ответ - максимум налоговых и бюджетных стимулов для выхода из кризиса, роста и модернизации? И почему так избыточна фискальная функция над стимулирующей?". Этими вопросами пронизан воздух для любого, кто собирается делать экономику России 2017-2020 годов.