- Во времена гонений на верующих в моей стране Париж приютил многих русских людей, вынужденных покинуть Родину, - сказал Патриарх, отвечая на вопрос журналиста о значении этого события. - Проживая в рассеянии, наши соотечественники особенно сознают, что Церковь помогает им чувствовать себя единым народом и в молитве преодолевать разногласия, которые естественны в многонациональной и многокультурной среде.
В Париже, как месте "постоянного движения" студентов, бизнесменов, деятелей культуры и искусства, туристов, каждый из них, по мнению Патриарха, должен иметь возможность посещения храма, "где он найдет не только пространство для молитвы, но и круг духовно близких людей". Патриарх убежден, что возведение храма станет и событием в культурной жизни французов, которые всегда интересовались русской культурой. И в этом смысле храм и центр не только молитвенное помещение, но и площадка для межкультурного общения. Под сводами храма оно сможет быть более простым и открытым, чем то, которое ведут политики, уверен Патриарх. При этом он подчеркнул, что Церковь не представляет Россию за рубежом, как предполагал в своем вопросе французский журналист. Она не представляет и другие страны, относящиеся к сфере ее пастырской ответственности.
- Церковь представляет только Христа, несет Слово Истины, возвещенное Им людям, - сказал Патриарх. - И тут никого не обманешь. Если происходит иначе, то это уже не Церковь, а организация по проведению выставок на религиозную тему. Поверьте мне, в такую организацию никто не пойдет молиться, как не ходили молиться в музеи атеизма в советское время, хотя там могли быть размещены прекрасные иконы и богослужебные предметы.
Но каждый собор за границей, по словам Патриарха, олицетворяет самобытное восточное христианство, бережно хранимое народами исторической Руси, у каждого из которых один "крестный отец" - равноапостольный князь Владимир Киевский, крестивший Русь в водах Днепра.
- У Церкви не может быть никакой иной стратегии, кроме свидетельства о Христе и Евангелии, - сказал Патриарх. - Политические отношения могут быть лучше или хуже, но храм всегда будет открыт для православных людей любой национальности и политических убеждений, объединяя их в молитве к Богу.
- Строительство собора финансировала Российская Федерация? - спросил журналист. - Не слишком ли близка к политике русская Церковь?
- Политика, если мы подразумеваем под этим словом борьбу за власть и влияние, есть там, куда ее приносят люди своими действиями. В том числе и туда, где ей не место, - ответил Патриарх. - Никому не приходит в голову вести политический торг с женой или детьми, по крайней мере если есть намерение сохранить семью. Так и Церковь не может становиться участником какого-либо политического размена, как бы этого ни хотелось тем, кто не видит красоты и спасительности христианства.
- Да, Церковь ближе к государству и обществу, - подчеркнул Патриарх, - чем это было в те времена, когда клир и верующие были в концлагерях, насильственно помещались в психиатрические больницы, храмы взрывались или превращались в коровники. Я надеюсь, что не эта ситуация является желаемой для тех, кто упрекает нас в "близости к политической власти".
Но вообще уровень церковно-государственных отношений в нашей стране во многом подобен среднеевропейскому, заметил Предстоятель Русской церкви. В России, где находятся органы центрального церковного управления, нет государственной Церкви, как, например, в Великобритании или Дании, подчеркнул Патриарх.
- У нас Церковь не совершает публичных функций по регистрации браков, как в ряде североевропейских государств. Государство не выполняет для нас функций агента по сбору церковных налогов, как в Германии. Президент России не утверждает назначение епископов, как это делает президент Франции в Эльзасе, согласно Конкордату 1801 года. Более того, наши священники не получают зарплату от государства в России, зато получают зарплату в Бельгии, где есть наши клирики, - в замечательном сравнении обрисовал ситуацию церковно-государственных отношений Патриарх Кирилл.
Отношения Церкви и государства, по его словам, построены на условиях независимости и соработничества.
Уровень свободы, которым мы пользуемся, беспрецедентный не только по сравнению с советским временем, но и с синодальным периодом в Российской империи, когда Церковь была редуцирована до уровня министерства по духовным делам, - отметил Патриарх.
Отвечая на вопрос журналиста о росте числа храмов и количества верующих и о том, не значит ли это, что Россия после века безбожия снова "обрела душу", Патриарх сказал: "Душа нашего народа не была потеряна даже в годы жесточайших антицерковных гонений. Будучи лишены возможности получения знания о своих корнях через систему советского образования, формально являясь атеистами, наши соотечественники не стали существами, двигавшимися стройными рядами в обещанное безбожниками светлое будущее. Народный подвиг в Великой Отечественной войне, достижения в области науки и техники стали актами самоотречения, которые могли быть совершены только людьми по своему внутреннему устройству остававшимися христианами. Нет таких атеистических идеалов, ради которых человек бы расстался с жизнью ради любви к ближнему. Ведь если нет вечности, то как можно добровольно пожертвовать своей жизнью?".
Но наследие атеизма, по его мнению, тем не менее проявляется в деятельности некоторых людей или социальных групп. Страх перед Церковью и христианством, носящий характер фобии, происходит из советского времени, когда десятилетиями стигматизировали общины верующих, лишая их права голоса, изгоняя из публичного пространства.
- Обратите внимание, как нервно некоторые в нашей стране реагируют на реализацию признанного Советом Европы права Церкви вернуть храмы, незаконно отобранные у верующих, - отметил он.
- Христианской цивилизации - душе Европы, - подчеркнул Патриарх, - угрожают общие вызовы радикального секуляризма и потребительства, когда центр человеческой жизни перемещается из храма в супермаркет, когда ставятся под сомнение идеи традиционной семьи, евангельской морали.
- В эпоху информационных технологий мы живем в едином пространстве общения, которое мы призваны наполнять любовью, милосердием и добродетелью, а не своими страстями и унижающими достоинство человека устремлениями, - подчеркнул Патриарх.