Делать выводы рано, однако некоторые вещи понятны и без глубокого анализа.
Ближний Восток дестабилизирован глубоко и надолго. Причин можно отыскать множество, но не это уже главное. Расползаются опорные структуры, кризис безопасности и стабильности затрагивает государства, которые составляли каркас всей региональной системы. Ирак, Египет, Сирия, ключевые страны Ближнего Востока, пребывают в разной степени упадка. Сейчас, судя по всему, серьезные проблемы начинаются и в Турции, причем они носят структурный характер. Сколь вопиющим ни является случай убийства дипломата, это лишь частное проявление куда более серьезного дисбаланса.
Желание Анкары активно участвовать в обустройстве Ближнего Востока и особенно в разделе "наследства" Башара Асада принесло результат, обратный задуманному. Вместо распространения влияния Турции на регион региональная нестабильность распространилась на Турцию. И дело не в перетекании экстремистов через границу, а в эрозии внутренней системы взаимоотношений, которая и так осложнена многочисленными хроническими проблемами. Весь комплекс кризисных явлений, а помимо роста радикализма это и проблема беженцев, и резкое обострение курдского вопроса, и нестабильность отношений с важнейшими внешними партнерами, и отчуждение вестернизированной части населения, и напряжение в армии и силовых структурах, снижают способность к эффективному управлению государством. А намерение президента Эрдогана изменить конституционное и политическое устройство в свою пользу, которое он начал активно реализовывать после неудавшегося путча летом, катализировали напряженность и внутреннее сопротивление по разным направлениям.
Публичная российская реакция на трагедию относительно сдержанная, основной посыл - необходимость объединения усилий для противостояния террористическому злу. Рискну предположить, что в закрытом режиме турецкой стороне говорятся более жесткие вещи - как раз на тему о том, к чему ведет излишне амбициозная, но при этом непродуманная политика и как в дальнейшем избегать подобного. Главный вопрос сегодня - дальнейшее развитие событий в Сирии, где ситуация вступает в следующий этап. С одной стороны, позиции официального Дамаска укрепились, никто уже всерьез не говорит о смене режима или его падении. С другой - положение крайне неустойчиво, и совершенно непонятно, как должен выглядеть политический процесс, на который все рассчитывали. Сторонники Асада преисполнились уверенности и едва ли намерены идти на компромиссы. А что касается противоположной стороны, то не вполне ясно, кто будет собеседником. Те, кто обладает реальными военными возможностями, а провинция Идлиб переполнена радикальными силами, никем не рассматриваются в качестве легитимных визави, практически все они признаны террористами. Что же касается "умеренной оппозиции", то это понятие сейчас еще эфемернее, чем прежде.
В этих условиях принципиально важно, чтобы Россия и Турция не находились по разные стороны идейно-политических и военных баррикад. Анкара обладает масштабными возможностями для того, чтобы подорвать позиции Москвы и сирийских властей, если захочет это сделать. В период острого противостояния год назад был даже риск прямого столкновения и уж как минимум между Россией и Турцией началась полномасштабная холодная война, и это состояние крайне осложнило весь узел сирийских проблем. Сейчас серьезный разговор на уровне спецслужб, военных и политических руководителей призван обеспечить обеим сторонам наименьшие риски от дальнейшего развития событий в Сирии.
Ближнему Востоку предстоит новый этап еще и потому, что в Вашингтоне заступает новая администрация. Судя по декларациям Дональда Трампа, да и вообще, исходя из состава людей в его кабинете, система приоритетов в Сирии может резко измениться. Трамп не собирается менять режимы и вообще исправлять мир, он намерен бороться с радикалами-исламистами. Опыт 15 лет после 11 сентября 2001 года скорее отрицательный - деклараций о необходимости совместных действий было множество, на деле ничего не получалось, каждый оставался за себя. Сейчас едва ли можно ожидать того, что доверие между соответствующими структурами, например, России и США или России и Турции резко укрепится. Но есть надежда, что, по крайней мере, Москва и Вашингтон перестанут воспринимать Сирию как поле для неизбежного соперничества и осознают, что трофеев в этом соперничестве просто не бывает.