Как бюрократия мешает переселению соотечественников
Не кажется ли вам, что это какая-то злая ирония: нашим русским староверам не разрешили проживание в России и семья Иннокентия встречала День народного единства на чужбине?" (из письма Кристины, г. Свободный, 4 ноября 2016 г.)
Вот уже второй месяц эта история не отпускает меня. Будто сама жизнь специально ее сочинила, сгустила краски, чтобы явственней показать тот бюрократический абсурд, через который проходят наши соотечественники, возвращаясь домой, в Россию.
Идея фикс мэра Свободного
Есть в Амурской области город с вдохновляющим именем Свободный. Мэр этого города Роберт Валентинович Каминский переживает как свое личное горе тот очевидный факт, что его любимый Дальний Восток теряет население: "Смотрите: в 2013-м, когда я заступал на эту должность, в Свободном жили 65 тысяч человек, а сегодня нас осталось только 55 тысяч. За 13 лет мы потеряли 10 тысяч! Причем естественная убыль у нас обычная - 2%, это восполняется рождаемостью. Значит, люди просто уезжают от нас! Да весь Дальний Восток сегодня пустеет. С этим невозможно смириться!"
Чтобы хоть как-то поправить демографию на вверенном ему участке дальневосточной земли, Каминский решил на свой страх и риск (без бюджетного финансирования!) строить неподалеку от Свободного поселок для староверов. Он случайно встретил представителей этой общины на одной конференции, узнал, какие неподъемные налоги они платят за землю в таежной глубинке Приморского края, "и мне ничего не оставалось, как пригласить их к нам". Каминского с юности волнует история староверов. Сто лет назад, спасаясь от репрессий советских властей, разбежались староверы по всему белу свету, но где бы ни жили их потомки, всегда говорят только на русском, сохраняют свои традиции и верность России. Община, с которой познакомился мэр, прибыла из Уругвая еще в 2008 году. Это был первый староверческий "десант" в Россию. Поначалу им повезло: они попали в Белгородскую область, где их встретили с открытой душой (в "РГ" были опубликованы тогда три моих статьи о переселении этих "русских иностранцев" в Россию). Белгородская область вообще славится своим приветливым приемом переселенцев. Староверы до сих пор горюют, что из-за внутреннего конфликта в общине им пришлось вскоре покинуть Белгородскую область, после чего и начались их злоключения. Но это - другой разговор.
Мэр Каминский, судя по всему, пользуется доверием в городе, иначе как бы ему удалось увлечь своей идеей строительства местных предпринимателей. Олигархов в Свободном нет, однако в поселке уже стоит несколько добротных домов, построенных исключительно на спонсорские средства.
И вот в этот поселок прилетела жить еще одна семья молодых староверов из Уругвая. В аэропорту Благовещенска их встречала машина мэра Свободного. Иннокентий и Килилия Фефеловы привезли с собой самое дорогое для Дальнего Востока богатство - четверых детей. Их приезд стал праздником для всего поселка. Здесь уже живет мать Иннокентия Агафья и много другой родни Фефеловых. Агафья с нетерпением ждала приезда сына: "Иннокентий такой рукастый, успеет дом до зимних холодов построить".
Нет, не успел Иннокентий построить дом.
Первый шок
На третий день по приезду Иннокентий пошел регистрировать семью в свободненскую полицию (теперь, как известно, все вопросы миграции переданы в МВД) и хотел сразу же подать заявление в госпрограмме "Соотечественники". Эта знаменитая программа предусматривает некоторые выплаты, но главное, чем она привлекает переселенцев, это - упрощенная процедура получения российского гражданства - всего полгода (а в общем порядке - невозможно сравнить - больше семи лет!). И вдруг в полиции заявили, что им нечего и думать о программе: "У вас нет визы. Без визы - никак".
Фефеловы, действительно, прилетели без визы, но - совершенно законно. У России с Уругваем есть Соглашение о взаимном безвизовом передвижении граждан. В российском консульстве в Уругвае Иннокентия заверили, что тех 90 дней, которые, в соответствии с соглашением, они могут законно находиться в России, "будет вполне достаточно, чтобы решить все ваши вопросы на месте". Закон давал право Фефеловым подать заявление в программу прямо в Уругвае и ждать вызова в Россию, тогда бы им даже дальнюю дорогу оплатили. Но сотрудница консульства честно призналась: "Мы много заявлений в Россию отправляем, а ответы по два года ждем…" Решили ехать по безвизовому.
Они давно собирались переселяться, но дела у их родичей в Приморье все как-то не ладились. Теперь же, когда мэр Каминский пригласил общину в Амурскую область и там уже строится поселок, тянуть с переездом было невозможно. В консульстве им подробно объяснили, какими документами надо запастись. Иннокентий все исполнил: получил справки об отсутствии судимости, сделал перевод на русский всех шести паспортов и свидетельств о рождении, заверил их у нотариуса, в посольстве ему проставили апостиль на всех документах… "Раз пять пришлось в Монтевидео за четыреста километров ездить". В Уругвае семья жила не бедно: имели просторный дом, свою сельхозтехнику. Перед отъездом все имущество пришлось продать.
А теперь миграционная начальница Слабиева даже не стала читать его документы. Заявила, как отрезала: "Раз вы приехали по безвизовому, вы у нас - просто туристы. У вас нет права на проживание. Вам надо возвратиться в Уругвай и получить визу в Россию".
Иннокентий потерял дар речи. Билеты из Уругвая стоили семье 500 тысяч рублей. Чтобы съездить туда-обратно, нужен еще миллион! Да как можно выбросить на ветер такие деньги?!
"Выедьте - въедьте…"
Роковой срок "пребывания" - 90 дней, как Дамоклов меч, висит над каждым соотечественником, приезжающим жить в Россию. Если переселенец не сможет за эти три месяца подать заявление на РВП - разрешение на временное проживание, он обязан покинуть Россию. Чтобы получить РВП, надо добыть квоту. Квоты распределяются таинственным образом. Бывает, что сразу после новогодних праздников переселенцу заявляют: квоты закончились. И совершенно неважно, что у семьи уже сожжены все мосты со страной исхода, пусть даже куплено в России свое жилье (в купленном жилье разрешают регистрироваться только самому собственнику, а членам его семьи, раз они пока иностранцы - нельзя), все равно через три месяца - выезжайте! Таков закон: "Выедьте, потом въедьте!"
До недавнего времени чиновники порой советовали переселенцам: "Да вы хоть два часа на территории другого государства постойте, а потом пересекайте границу и получайте новую миграционную карту". Чего, мол, вам стоит? Под "другим государством" чаще всего подразумевается близкая к нам Украина. Теперь, по понятным причинам, ситуация усложняется, и ревностные блюстители закона спокойно заявляют русским, татарам, башкирам и другим соотечественникам, у которых нет нигде Родины, кроме России: "Поезжайте в свой Узбекистан… свой Таджикистан…" и т.д.
Участвовать в этом миграционном спектакле обязан каждый член семьи. И тысячи законопослушных соотечественников везут "пересекать границу" своих еле живых стариков, прикованных к постели больных, рожениц на сносях… Кроме немалых денег, платят за спектакль нервными стрессами и сердечными приступами. Известен случай: молодая женщина, пережив нервотрепку на границе, умерла сразу после возвращения.
Описанная процедура установлена как для граждан СНГ-"безвизовиков", так и для соотечественников из дальнего зарубежья, но им еще нужна виза. Виза дается на те же 90 дней. Если не успел за этот срок легализоваться - покидай Россию и получай новую визу.
Сопротивляется разум
Когда в мэрии узнали, что семью с четырьмя малыми детьми (старшему Силовану - 6 лет, младшей Инафе - 1,5 года) отсылают обратно в Уругвай, Роберт Валентинович вскипел: "Мы не должны этого допустить! Хватит того, что их предков изгоняли из России". Мэр сказал своей помощнице (советнику) Кристине Мягковой: "Изучай программу "Соотечественники".
Кристина изучила не только программу, но и другие миграционные законы, увидела, сколько там противоречий и просто невыполнимых требований. Недаром же новое руководство Главка МВД по вопросам миграции намеревается привести законодательство, касающееся переселения соотечественников, к здравому смыслу. Но для этого требуется время. А пока…
Три месяца мэрия Свободного вела борьбу за право староверов остаться жить на исторической родине. Кристина находила в законе какой-то хороший, как ей казалось, выход, и вместе с Иннокентием они снова шли в полицию. Им снова отказывали. Не раз ездили в миграционное подразделение Амурской полиции (от Свободного до Благовещенска 150 километров), но ответ был все тот же: надо выезжать в Уругвай за визой. Роберт Валентинович решил лично выяснить, какую визу и зачем от них требуют, когда семья уже находится в России. Областной миграционный руководитель Синякин отказался принять мэра - сказал по телефону: закон есть закон, и разговаривать тут не о чем.
Они решили подавать жалобу в суд, для этого нужен был письменный отказ миграционных органов. Им такую бумагу не дали. Иннокентий, потеряв терпение, забрал свои документы и улетел в Москву, там один знакомый предприниматель обещал ему оформить патент трудового мигранта.
На все их жалобы приходили одинаковые невразумительные ответы. Им сообщали, что Фефеловы находятся в России законно, и в то же время отвечали, что нужна виза. Кристина стала дозваниваться в Монтевидео.
"Я дважды говорила с той сотрудницей консульства, которая хорошо помнит Иннокентия. Первый раз она просто не могла понять, зачем эту семью отправляют в Уругвай, вспоминала общину староверов, переселившихся в Белгородскую область, где им быстро и без проблем помогли легализоваться. Второй наш разговор был, когда сотрудница находилась в отпуске, в Москве, она очень удивилась, что у семьи Иннокентия так все зависло. То и дело повторяла: "Не понимаю, какую визу я должна им оформить!" Когда я сказала, что у нас по этому поводу есть официальный ответ, она заинтересовалась и попросила этот ответ ей прислать. Я, конечно, сделала скан и отправила".
Из ответа ГУВМ МВД России:
"Учитывая Ваше намерение совместно с членами Вашей семьи проживать на территории России свыше указанного в Соглашении срока (90 дней), а также приоритет действия правовых норм международных договоров над федеральным законодательством, для получения разрешения на временное проживание Вы обязаны получить визы на въезд в РФ".
Вы все поняли, читатель? Я, признаться, поняла не сразу. Ведь обнадеживает это вежливое начало: "Учитывая Ваше намерение…" Следует ожидать, что человеку, попавшему в беду, хоть что-то посоветуют.
Нет, о выходе - ни слова.
Почему чиновники боятся быть людьми?
Жители Амурской области просыпаются на шесть часов раньше, чем москвичи. Когда у нас утро, у них уже заканчивается рабочий день. Наши телефонные переговоры с мэром и Кристиной происходят, как правило, в их нерабочее время. А письма "о том, что не успела сказать", Кристина пишет уже ночью, когда уложит маленького сына.
В одном из ночных посланий она, всегда сдержанная, позволила себе излить душу: "Не дает покоя вопрос: ну почему миграционные чиновники не хотят видеть самое очевидное: наши староверы ни в чем не виноваты. Мэр правильно говорит: "Когда с кем-то случается беда, нужно всем миром искать выход". А тут - одни придирки. Даже на нас, местных, из-за того, что мы стараемся помочь этой семье, в полиции смотрят с подозрением. Ну, скажите: почему чиновники боятся быть людьми?"
…Когда оставалась всего неделя до конца рокового 90-дневного срока и было понятно, что если Фефеловы уедут в Уругвай, то вряд ли смогут вернуться, я позвонила одной из самых опытных и самых отзывчивых сотрудниц миграционной службы, попросила: "Посоветуйте хоть какой-то щадящий выход". Ее ответ меня поразил. Она сказала: "Да хитрят ваши староверы, им лишь бы дуриком в Россию попасть, а вы, правозащитники, толкаете нас нарушать закон".
"Дуриком в Россию…" Но ведь известно, что соврать для старовера - тяжкий грех, а их, значит, обвиняют во лжи? Зачем?
Тут я, кажется, поняла глубинную причину, мешающую чиновникам по-человечески относиться к мигрантам. Чиновники не имеют права критиковать законы, они обязаны их исполнять. Но когда эти законы противоречат здравому смыслу, у нормального чиновника неизбежно постанывает совесть, он испытывает дискомфорт, от которого хочется избавиться. И тут срабатывает известный в психологии эффект самозащиты: чтобы как-то оправдать себя, нужно найти виноватого на стороне. А в делах миграции и искать-то недолго. Вот почему у миграционных чиновников всегда виноват мигрант. Это у них своего рода профессиональная травма.
За отказ помочь просителю никто никого не наказывает, а вот попытка найти какой-то выход из тяжелой жизненной ситуации может вызвать подозрение в корыстном намерении чиновника. Вот и попадаем в замкнутый круг: миграцию передали в МВД, чтобы усилить борьбу с коррупцией, а при усилении этой борьбы еще больше станут бояться нормальные чиновники по-человечески относиться к мигрантам.
Причем тут Финляндия
Щадящий вариант выезда не в Уругвай, а в Финляндию возник благодаря Виктору Александровичу Москвину, директору Дома русского зарубежья имени Солженицына. Москвин обратился к заместителю министра иностранных дел Г. Карасину с просьбой помочь Фефеловым. Ответ из МИДа пришел быстро:
"…Консульский департамент, принимая во внимание гуманитарный характер сложившейся ситуации, готов оказать необходимое содействие в выдаче виз членам семьи староверов Фефеловых в любом из российских консульских загранучреждений…"
Выбрали Финляндию не только потому, что она близка к России территориально, но еще было важно, что эта страна также имеет безвизовый режим с Уругваем (иначе староверов туда бы не впустили).
К этому времени семья уже перебралась из Свободного в Подмосковье, чтобы быть ближе к аэропорту Шереметьево, если придется немедленно улетать из России. Они знали, что даже за один день сверх срока "пребывания" им могут на пять и более лет закрыть въезд в Россию. Жили у того знакомого предпринимателя, который пытался, но не смог оформить Иннокентию трудовой патент…
Но как они будут жить в чужой стране, где ни одной знакомой души у них нет? Страхи эти отпали, когда к истории подключилась Александра Докучаева, ведущий сотрудник Института стран СНГи в то же время - помощник депутата К. Затуллина. Он, Затулин, тоже послал письмо в МИД о Фефеловых. Тем временем Александра спешила разыскивать через знакомых в Финляндии волонтера, который мог бы встретить и куда-то поселить семью с оравой их малышей. Александре удалось найти отзывчивую Татьяну Яковлеву, которая заботилась о семье все время их жизни в Финляндии.
В свою очередь Кристина, обладающая талантом находить нужные телефоны хоть в России, хоть за границей, сразу позвонила в Хельсинки: "Со мной говорил второй посол России Дмитрий Рождественский. Ему уже сообщили о нашей беде, и он сказал, что как только в Хельсинки придет приглашение из Благовещенска, виза нашим друзьям (так и сказал: "нашим друзьям"!) будет готова в течение одного-двух дней".
Дата въезда
Казалось бы, осталось простое дело - оформить приглашение и как можно скорей отправить в Хельсинки. Но и тут бюрократия не преминула помучить людей.
Не буду уж рассказывать, как трудно было найти в Свободном приглашающее лицо. Чтобы принять на три месяца семью из шестерых человек, это "лицо" должно иметь ежемесячный заработок в 137 тысяч рублей или 431 тысяча на сберкнижке. Нашли. Собрали множество справок. Кристина полночи заполняла 12 анкет (на каждого члена семьи - две копии). Ранним утром поехали в Благовещенск.
Рассчитывали, что если приглашение послать срочно, то Фефеловы смогут вернуться уже через два-три дня. Не тут то было. В миграционном подразделении Амурского УВД им сообщили, что регламент оформления приглашений - 20 дней. В соответствии велели поставить дату въезда - 1 декабря.
Кристина позвонила мне в отчаянии: как продержится семья почти месяц? У них просто не хватит денег на гостиницу и еду. Больше всего Кристину волновало, как отразятся все эти скитания на здоровье Килилии. Оказывается (я этого раньше не знала) супруга Иннокентия ждет ребенка уже пятый месяц.
Срочно связываюсь с миграционным Главком МВД. Заместитель начальника Главка, отвечающий за визовую работу, понимает мое возмущение и обещает "повлиять"… На следующее утро - звонок из Благовещенска. Тот самый полковник Синякин, который отказался в свое время встречаться с мэром Каминским, обещает ускорить процесс - "пусть привозят новые анкеты, изменим дату". Это было 3 ноября, последний день перед ноябрьскими праздниками. Значит, ещё три лишних дня Фефеловым придется прожить на чужбине. Спрашиваю: почему нельзя исправить дату в тех анкетах, которые вам уже привезли? Нет, нельзя - "они уже в работе".
В праздники Кристина снова заполняла 12 анкет. Графу "Дата въезда по визе" оставила свободной, чтобы вставить самое близкое число к той дате, когда им гарантируют послать приглашение. Мы договорились, что Кристина позвонит мне, если ей не дадут определенного ответа. Она позвонила в полчетвертого ночи - им не дают никакого ответа, предлагают самим угадать, какую дату лучше выбрать.
Прошу позвать к телефону полковника Синякина. Его, оказывается, нет, и неизвестно, когда будет. Заместительница Синякина не в курсе, что был звонок из Главка МВД. Все, что говорю ей о многодетной семье, моя собеседница будто не слышит. Повторяет как автомат: регламент позволяет срочно оформлять приглашение только в экстренных случаях: чьей-либо смерти или тяжелой болезни. Только тогда можно сделать за 5 дней, а иначе - 20 дней и точка. Советую Кристине поставить дату с запасом - 7 дней.
Приглашение было готово через два дня! Правда, пришлось опять звонить в Главк, а оттуда вновь звонили в Благовещенск. Этот мелкий иезуитский инцидент открыл мне горькую истину: руководители территориальных подразделений по вопросам миграции не подчиняются миграционному Главку МВД. В отличие от бывшей ФМС, где была вертикальная подчиненность, у Главка остались только методически-организационные функции. А приказать что-либо территориальным миграционным подразделениям может теперь начальник местной полиции. Впрочем, если чиновнику нравится издеваться над людьми, можно ли ему приказать быть гуманным человеком?
Семья смогла вернуться в Россию только через две недели. Все деньги, занятые у московского предпринимателя, им пришлось истратить на этот вынужденный "вояж" в Финляндию. Билеты из Москвы до Благовещенска оплатила мэрия.
Второй круг ада
Здесь пора сказать, что в то самое время, когда велась эта изнурительная борьба за бумажную "правильность" проживания староверов, в судьбе города Свободного произошло знаменательное событие. На сентябрьском Восточном экономическом форуме Свободный стал, как писали журналисты, "городом президентского внимания": президент В.В. Путин дал поручение правительству России разработать долгосрочный план комплексного социально-экономического развития Свободного и создать территорию опережающего развития "Свободненская". Трудно даже представить, сколько новых важных дел появилось у мэра Каминского и его команды. А они однако же продолжали свои хлопоты о гонимой семье. Удивительные, что и говорить, бывают на свете чиновники. Но ради чего, спрашивается, было потрачено столько человеческих сил, средств, драгоценного времени жизни наконец? Ну, вот пересекла многодетная семья границу, получили они визу - что в реальности от этого изменилось? Что за чистилище они прошли?
Между тем бюрократический детектив до сих пор не закончился. "Проходим второй круг ада, - пишет Кристина, - собираем справки для РВП" Перевод документов, которые привез Иннокентий из Уругвая, оказывается, не годится. Даже апостиль российского посольства - не в счет. Нужны местные переводы и чтоб заверил местный нотариус. Это две поездки за 150 километров в Благовещенск. Сдача экзаменов на русский язык прошла успешно и почти бесплатно - принимала преподавательница, у которой в свое время училась Кристина. Но Москва по непонятным причинам никак не пришлет сертификаты. А вот со справкой об отсутствии судимости - проблема. Срок прежней истек. А где получить новую, если последние три месяца они "пребывали" то в России, то в Финляндии? Медицинские справки - это целая эпопея. Например, анализ на СПИД нужно сдавать даже полуторагодовалой Инафе … Анализы всей семьи уже стоят больше 50 тысяч.
Мэр Каминский и Кристина продолжают волноваться: успеют ли их подопечные получить РВП и вступить в программу "Соотечественники" до окончания срока визы? Правда, теперь у мэрии появился сильный союзник - Агентство по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке заинтересовалось историей Фефеловых и регулярно проводятся видеомосты Москва - Свободный. С московской стороны каждый раз присутствует кто-то из сотрудников ГУВМ МВД России. Хочется верить, что те испытания, которые перенесла семья староверов и вместе с нею мэрия Свободного, были не напрасны. Вот в Агентстве уже обсуждают идею свободного миграционного режима для староверов, переселяющихся на Дальний Восток. Но разве только соотечественникам-староверам нужен приветливый прием Родины?