Поделиться
- Странно чувствовать себя экспонатом, - говорит он. - Вот тут вместо буфета у нас стоял рояль. А в коридоре был большой сундук со старинными книгами: дед собирал. Я укладывал книгу на перевернутые счеты и гонял по всему коридору, как на роликовой тележке. А за стенкой жил человек, который подрабатывал музыкантом в духовом оркестре. В основном на похоронах. Репетировал он дома, потому я часто засыпал под марш Шопена. За другой стенкой жил с семьей капитан первого ранга. Он ходил по дому в майке, вытянутых трениках, с сеточкой на голове. Но по утрам, облачившись в мундир, становился нестерпимым красавцем!
Музейная коммуналка в интерпретации музея - это срез типичной питерской густонаселенной квартиры 1920-90-х годов. Здесь есть, например, комната "бывшей": тесно сгрудилась антикварная красота ломберных столиков, светильников, штор, причудливых щипчиков, подставок под приборы. Известно, что исконных владельцев квартир уплотняли по принципу один взрослый - одна комната. На детей была другая разнарядка: два ребенка на одно помещение. Потому часто комнаты резали перегородками, превращая их в крохотные пеналы.
Надо сказать, что за время первой пятилетки (1928-1932) население Ленинграда приросло на 1 млн жителей. К 1932 году здесь проживала 1/10 часть всей страны.
Есть здесь и комната "стиляги"-неформала: с дисками на рентгеновских пленках, импортными журналами и плакатами, приобретенными, по всей видимости, из-под полы. Есть комната одинокого художника: такие и сейчас мало чем отличаются от полувековой давности: мольберт, кисти, гитара, разбитая мебель из ДСП.
Сердцем экспозиции, разумеется, стала кухня. Каких только удивительных примусов, самоваров, кофеварок и прочей бытовой техники тут не увидишь! Есть, например, редкостный газовый утюг, который заправлялся газовым баллончиком. В пандан этим чудесам - разномастная посуда: от "обломков" царских сервизов до ухватов с чугунками.
Отдельный раритет - устройство для отжима стираного белья. В Ленинграде белье в квартирах не стирали: в каждом дворе был особый домик-прачечная. Туда хозяйки и выходили с тазами, а сушили на чердаках.
- Самое интересное и таинственное место было для меня, - замечает Сергей Арно. И вспоминает, как после переселения его семьи в отдельную "хрущевку" в гости к маме приходили подружки из коммуналок. Просили: позволь мы тебе посуду помоем - ведь это такое счастье: горячая вода из крана!
В коридоре, где Сергей Арно когда-то гонял на дедушкиных счетах, сейчас выстроены витрины с целой коллекцией радиоприборов, электробритв, фарфоровых статуэток, украшавших некогда домашний быт ленинградцев.
- Зрители очень по-разному воспринимают нашу выставку, - замечает ее куратор хранитель музея Виктория Карташова. - Для кого-то это ушедшая под воду Атлантида, они себе не представляют, как было можно так жить. Для многих - ностальгия по юности. А Сергей Арно уверяет: в блокаду и послевоенные годы питерские коммуналки многим людям спасли жизнь. Иногда, чтобы выжить, было довольно визита соседа в твою комнату, который просто разжег бы у обессиленного буржуйку.
Сегодня жизнь питерских коммуналок изменилась.
- Быт остался прежним, а отношения стали другими, - говорит сотрудник музея Татьяна Тверье, сама проживающая в коммуналке. - Более закрытыми, отдельными. Но избавиться от неизбежности делить свое личное пространство с чужими людьми мы еще, наверное, сможем нескоро.
А значит, остается одно: постараться увидеть в таком способе существования свои плюсы.
Кстати, сегодня, когда большинство коммуналок все активнее превращаются владельцами комнат в фонд жилья для сдачи в аренду, в Санкт-Петербурге появился новый тренд: квартиры-коммуны. Комнаты в складчину снимают группы молодежи, устраивая из квартир некие подобия общежитий "по интересам".