Тогда тропа вела в светлое будущее, а теперь уводит в триумфальное прошлое нашей науки. Реактор Ф-1 стал одноименным музеем. Музей открылся на территории Национального исследовательского центра (НИЦ) "Курчатовский институт" 25 декабря прошлого года. В день 70-летия запуска первого отечественного ядерного реактора.
Музеефикация действующего реактора - смелая идея руководства Курчатовского института. Известно, что самый первый в мире реактор, созданный под руководством Энрико Ферми в 1942 году в Чикаго в рамках Манхэттенского проекта, был разобран сразу же после получения цепной ядерной реакции. Наш реактор Ф-1 (беспрецедентный случай в истории мировой атомной науки и техники) работал до 2012 года. "Здесь все, как было на момент останова реактора", - не без гордости начинает наше путешествие в прошлое Ирина Реховских, сотрудник и один из авторов идеи музея.
Здание для реактора, похожее на промышленный цех, было спроектировано в лаборатории Алексея Щусева, главного архитектора Академии наук. Щусев построил не только десятки храмов, но и Мавзолей Ленина. Любопытная цепочка: храмы - Мавзолей - реактор...
- Здание для реактора выполнено в стиле "агонизирующего" конструктивизма, - поясняет Ирина. - Что характерно для новой промышленности молодого государства. С запуском реактора прежние представления о мироустройстве остались в прошлом.
Спускаемся в бункер. Он довольно узкий. Слишком упитанному человеку здесь будет неуютно, а уж баскетболисту и вовсе. Я далеко не баскетболист, но...
- Ниже голову, - заботится обо мне Ирина. - Спускаемся на уровень минус три с половиной метра.
Ступени покрыты специальным пластиком. С него проще смывать радиоактивные загрязнения. Над запуском реактора работал всего 81 человек: ученые, инженеры, техники, лаборанты... И даже уборщицы. Их портреты (все до одного!) развешаны по стенам подземного лабиринта. Работали по 16-18 часов. Расставаясь с подчиненными в конце рабочего дня, Курчатов "шутил": "Сейчас отдыхайте, а утром доложите".
Дизайн музея выполнен в стиле неоконструктивизма архитектором Давидом Бернштейном. Он (дизайн) в диалоге с угрюмым и (чего там!) до сих пор тревожным пространством (а точнее, антипространством) бункера.
Ступень за ступенькой. Спускаемся на минусовой горизонт. Мимо тех, кого уж нет. Глаза выхватывают совсем юное лицо. Подпись под фото: "Владимир Лосев, лаборант".
- Владимиру Константиновичу Лосеву 6 декабря исполнилось 90 лет! - Перехватывает мой взгляд наш гид. - Он не работает, но принимал активное участие в создании музея, передал архивные материалы, которые много лет хранил у себя. А вот лаборант Александр (Николаевич) Вьюшин, которому 91 год, продолжает работу в нашем институте. Оба они были на открытии музея.
Активная зона реактора сооружалась под землей на глубине семь метров. Теоретически нельзя было рассчитать, какого диаметра должен быть реактор, чтобы произошла цепная ядерная реакция. Теория, как ей и положено, шла параллельно с практикой. Результат дала уже пятая модель котла, что невероятно быстро.
- Сборка реактора началась с середины ноября 1946 года. На дно шахты слой за слоем выкладывали графитовые блоки, - рассказывает Ирина Реховских. - Полная структура реактора выглядела как кубическая решетка из урановых блочков, погруженная в графитовую сферу диаметром около семи метров.
Общий вес графитовой кладки в реакторе составлял около 500 тонн, а урана - почти 50 тонн. Реактор Ф-1 собирали горизонтальными слоями, начиная со дна шахты.
Чтобы достичь критического состояния реактора, требовалось выложить до 70 слоев графитовых блоков. На расстоянии двадцати сантиметров друг от друга в блоках просверлили 25 000 отверстий. В них вставляли урановые цилиндры.
Историки уточняют, что после 50-го слоя Курчатов практически не покидал рабочего места. Если он довольно поглаживал свою бороду, значит, все шло хорошо, а если нервно подергивал ее и теребил, значит, был недоволен процессом.
Расчеты показывали, что цепная реакция начнется при 62 слоях графита.
25 декабря в 14.00 был закончен 62-й слой.
Курчатов лично сел за пульт управления. Распорядился отпустить всех рабочих и техников, которые строили последние два слоя реактора. В узкий круг ученых и техников, отвечавших за пуск котла, входили 17 человек. Курчатов оставил при себе четверых - своего заместителя и тезку Игоря Панасюка, Евгения Бабулевича, отвечавшего за автоматику и телемеханику, начальника группы дозиметрии Бориса Дубовского и... самого молодого лаборанта Алексея Кондратьева.
При необходимости цепную реакцию можно было остановить одним нажатием кнопки. Она на пульте единственная красного цвета. Стержни опускались в реактор с помощью лебедки. На случай аварии Курчатов абсолютно по-русски положил рядом с лебедкой... топор, чтобы вовремя перерубить трос. Топор науке не помеха! Но все пошло по плану.
...На стене над пультом управления реактором висят простенькие деревянные часы. Большая стрелка на часах застыла на цифре "6", а минутная - на "12". Атом - существо точное. Цепная ядерная реакция в котле Курчатова произошла именно в это время. Cекунда в секунду. С этого мгновения СССР стал ядерной державой.
Вообще, "простых смертных" в эту зону не пускают. "Туристы" видят пульт через прозрачный стенд.