Как Опекушин создавал самый знаменитый памятник Пушкину

Одну из историй с памятником Пушкину, приключившуюся в 1937 году в Ленинграде, вспоминала Анна Ахматова в 1965-м в наброске "Пушкин и дети". "В 1937 г. в юбилейные дни соответственная комиссия постановила снять памятник Пушкину в темноватом сквере, поставленный в той части города, которая еще не существовала в пушкинское время, на Пушкинской улице в Ленинграде.

Послали грузовой кран - вообще все, что полагается в таких случаях. Но произошло нечто беспримерное: дети, игравшие в сквере вокруг памятника, подняли такой рев, что пришлось позвонить куда следует и спросить, как быть. Ответили: "Оставьте им памятник", - грузовик уехал пустой". В другой версии рассказа дети зашумели, закричали: "Не дадим, это наш Пушкин, мы тут играем…"

Даже если это апокриф, он замечателен точностью интонации. Вроде бы абсурд: Пушкин в роли участника детских игр… Он же даже не дедушка Крылов, сидящий в тихом скверике на Никитском бульваре. Да и на памятнике никаких тебе героев сказок, ни "кота ученого", ни Гвидона, ни Золотого петушка… А все равно он и памятником не Каменный гость, не грозный бездушный "истукан", а свой, славный "брат Пушкин".

Да что там дети! Ольга Давыдова, автор книги "Увековеченный в бронзе. Пушкиниана Александра Опекушина" (М., Издательство "МИК", 2016), приводит письмо к Опекушину журналиста И.А.Баженова, написанное в 1899 году. То есть в год, когда праздновалось столетие поэта. С довольно странной, если вдуматься, просьбой. "Высокоуважаемый Александр Михайлович! - писал Баженов скульптору. - Гражданским инженерам Пушкин нужен только 27 мая. Поэтому, пользуясь Вашим любезным разрешением, Комитет печати украсит Вашей статуей великого русского поэта свой завтрашний банкет. Благоволите сообщить предъявителю Ваши указания, когда и как перенести статую в военное собрание. Оттуда мы доставим ее в полной сохранности г. Султанову". Ну, и далее, разумеется, приглашение на банкет самого Опекушина. Иначе говоря, Пушкина, ну или его памятник, приглашают на банкет в его же честь в качестве… сотрапезника, если угодно - даже собутыльника. Ну, а как же! "Поднимем бокалы, содвинем их разом! Да здравствует муза! Да здравствует разум!". Даже это уверение - доставить "в полной сохранности" обратно, согласитесь, звучит восхитительно. Так, подвыпившего друга не бросают, а тащат до дома  Собственно, это застолье с юбиляром очень похоже на то, детское: "Это наш Пушкин, мы тут играем…".

Но, кроме отношения к "солнцу русской поэзии", тут есть еще один вопрос - собственно памятник Пушкину. Кстати, и петербургский памятник, и модель того московского, что ждали к себе в гости "гражданские инженеры", созданы Опекушиным. Ольга Давыдова, кстати, в своей книге очень подробно, почти с академической точностью цитирует письма, материалы касательно конкурса на проект лучшего памятника, истории создания, открытия и жизни уже памятника…. Но интересно, что за всеми этими детальными описаниями просматривается внутреннее противоречие, даже конфликт, который взрывался в чеканных саркастических строках Марины Цветаевой. "Бич жандармов, бог студентов, / Желчь мужей, услада жен, / Пушкин - в роли монумента? / Гостя каменного? - он, // Скалозубый, нагловзорый / Пушкин - в роли Командора?". То же и у Маяковского в "Юбилейном": "Я вас люблю, но живого, а не мумию…".

Вот эта любовь к "живому" Пушкину, который в роли монумента - ну, никак не был представим - отчасти объясняет, почему так долго, так мучительно выбирался проект памятника. Кстати, памятник делался на народные деньги. Он не был правительственным заказом - это было одной из причин, между прочим, почему скульптору Опекушину, свежеиспеченному академику, Императорская Академия художеств отказала в мастерской для работы над памятником Пушкину.  Это уже после того, как его проект победил, и бывший крепостной, когда-то выкупивший себя за 500 рублей (а за 30 можно было дойную корову купить!), начинал работать над заказом. Поэтому мастерскую скульптор делал сам.

Да и идея памятника принадлежала лицеистами первого выпуска, тем, для кого Пушкин был сверстником и однокашником. Вообще все началось с идеи, возникшей на встрече "в октябре багрянолистом, 19-го дня" 1860-го года, обсудить план подготовки к празднованию полувекового юбилея лицея. Словом, это был проект одноклассников. А выбранный оргкомитет получил полномочия ходатайствовать о памятнике Пушкину.

Между прочим, задача выглядела сначала практически невыполнимой. Мало того, что прижизненного бюста Пушкина не было. На все предложения поэт отвечал отказом. "Здесь хотят лепить мой бюст. Но я не хочу. Тут арапское мое безобразие предано будет бессмертию во всей своей мертвой неподвижности", - сообщал он в письме. Все, на что могли рассчитывать скульпторы, - это пара знаменитых портретов (Тропинина и Кипренского) и посмертная маска, сделанная по инициативе Жуковского. Проблема еще в том, что авторы первых проектов боялись не столько "мертвой неподвижности", сколько прозаических подробностей. При виде первых проектов памятника поэту даже именитых скульпторов, вспоминаются даже не аллегории, а трехъярусные спортивные пирамиды гимнастов на парадах ХХ века. Памятник авторы проектов хотели нагрузить всем и сразу: героями произведений, благодарными читателями, цитатами произведений, непременно - музой, и неплохо бы еще Пегасом с крылышками… И установить, разумеется, на морской скале.  Неудивительно, что сооружение (даже в нарисованном виде) начинало смахивать на могильную плиту над русской поэзией, из-под которой никому не дано выбраться.

После этой предыстории тот факт, что к 1872 году было сформулировано одно из важных требований к конкурсному проекту, - чтобы "форма…соединяла бы в себе характер величия с возможною простотою..." - выглядит вовсе не очевидным прорывом. Равно как и - упорный труд и многолетняя работа над проектом Опекушина. Да не только его одного.

Сегодня история работы над памятником Пушкину прочитывается как очень поучительная.

Она стала очень личной и для участников конкурса и тех, кто участвовал в выборе проекта, и для всех… читателей Пушкина. После стольких лет споров, двух этапов конкурсов, долгих сборов денег, выбора места, работы скульптора памятник торжественно был открыт в Москве 6 июня 1880-го года. Окна домов, выходившие на Тверской бульвар, с которых можно было видеть церемонию, сдавались по 50 рублей за окно. Но главное, мы получили тот самый памятник, который можно назвать "наш Пушкин". Тот, модель которого можно привезти на юбилейный банкет… Тот, у которого можно назначить свидание… Тот, который дал название площади и станции метро. Тот, на фоне которого "снимается семейство…"

Он, конечно, монумент. Но - к которому можно по-свойски обратиться: "На Тверском бульваре очень к Вам привыкли". И правда, привыкли.

Кстати

10 февраля, в день памяти Пушкина, будет представлена видеокнига "Евгений Онегин": 218 человек прочитали великий роман за пять часов. В совместном проекте "РГ", портала GodLiteratury.Ru и Государственного музея А.С. Пушкина приняли участие министры, политики, министры, известные артисты, музыканты, российские космонавты (прямо с борта МКС) и другие наши читатели из 23 стран.