Писатель Анатолий Гладилин о том, как ему живется сегодня в Европе
Какие мысли у вас возникают в связи с новой ситуацией в мире и особенно в Европе, что сложилась с приходом в Белый дом Дональда Трампа?
Анатолий Гладилин: Думаю, что читатели "РГ" помнят стихи Корнея Чуковского: "В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бармалей". Это было обращение к детям, которые, надо сказать, сразу поверили Чуковскому. Многие десятилетия после этого российских детей на Черном континенте не видели. Может, были и другие причины, но факт остается фактом: стихи подействовали.
Я это к тому, что давно написанные строчки стали актуальными. Кто такой сейчас Бармалей? Кого обидел, побил или съел? Ничего неизвестно. Злодей и все. Теперь, на мой взгляд, Бармалей стал воплощением одного из главных принципов политкорректной западной идеологии, инструментом политической пропаганды. Вот назначают кого-то Бармалеем и стращают им публику.
Несколько последних лет Бармалеем для Запада был Владимир Путин. Что бы ни происходило в мире, во всем винили его. Остальным внимание сокращенное: подумаешь, боевики-игиловцы отрезают головы христианам или северокорейский руководитель, который размахивает атомной бомбой. Это все ерунда.
Но со дня, когда Дональд Трамп принес присягу в качестве нового хозяина Белого дома, российский президент почти полностью исчез со страниц западной прессы. Во всяком случае на французском и немецком телевидении за минувшие полтора месяца я его почти не видел.
Почему? Потому что главным Бармалеем теперь стал Дональд Трамп. Бармалей и точка. Такая реакция политкорректной Европы в общем-то понятна. Знаете, порой истина глаголет устами младенца. Моя младшая дочь Лиза далеко не младенец, но по поводу Трампа сказала верную вещь: "Пап, я не очень хорошо разбираюсь в американской политике, но уж точно Трамп - единственный западный глава государства, который выполняет то, что обещал, и делает сразу". И это для многих в Европе было шоком, до сих пор не могут прийти в себя.
Во-первых, здесь нет обычая держать данное в ходе предвыборной кампании слово. Во-вторых, поняли, что ситуация меняется коренным образом, и не в их пользу. А ведь так свыклись, в частности, с тем, что средства на оборону тратить не надо, ибо находятся под защитой американцев. Сэкономленные же деньги нужны, чтобы устраивать гей-парады, принимать товарищей беженцев из Африки, с Ближнего Востока и на многое другое. В-третьих, привыкли, что с Европой считаются потому лишь, что за ней стоят США с самой большой армией в мире. Но стена, за которой было так удобно прятаться, пошла трещинами. Как же не возмущаться? Ведь теперь самим следует о себе позаботиться, а так не хочется. Кто в этом виноват? Новоиспеченный Бармалей - Дональд Трамп.
В Париже, Берлине его сейчас костерят напропалую. Казалось, какое дело там до иммиграционного указа Трампа о временном запрете на въезд в США граждан из ряда мусульманских стран? Тем не менее, участники манифестаций противников этой меры превозносятся в качестве доблестных бойцов за права человека и против расизма.
Анатолий Гладилин: Трамп ошеломил своей решительностью, желанием слова превращать в дела и тем, что начал все это реализовывать, не откладывая в долгий ящик. Их испугало крутое изменение в американской политике, которое намечается. Хотя отметим: против него настроена политическая элита, а она давно управляет в Америке, это каста людей, не готовых так просто отдать власть. Трамп думает, что сможет их победить, но это весьма проблематично. Очень опасная игра, потому что против него выступает тамошняя пресса, которая может настроить людей как угодно.
Как это возводить стену на границе с Мексикой, хотя половина давно уже построена? Как это не пускать граждан из неспокойных стран с повышенной террористической опасностью? По сути, в отношении границ и мигрантов Трамп делает то, за что выступают многие европейцы.
Кстати, это подтвердил на днях английский институт "Четэм хаус", который провел исследование в 10 странах, входящих в Евросоюз. Так вот, 55 процентов европейцев высказались против приема беженцев из Африки и с Ближнего Востока, и только 20 процентов - за. Во Франции, в частности, этот показатель еще выше - 61 процент опрошенных не хотят видеть эту категорию беженцев у себя дома.
Анатолий Гладилин: И это вполне закономерно. Хотя, должен заметить, что идеологическая обработка, особенно через телевидение, действует на многих, оболванивает людей. Мол, нечего бояться, немного потеснимся и распахнем братские объятия пришельцам с других континентов. Мне кажется, что часть идеологов этого "безразмерного приема" просто сошла с ума. Не так давно слушал интервью одного такого деятеля по немецкому телевидению. Поначалу тот производил нормальное впечатление. Начал с того, что в пух и прах раскритиковал решение, принятое недавно в Мальте. А там предложили остановить девятый вал миграции из Ливии в Европу через Средиземное море, выделив тамошним властям много-много денег, чтобы сами справлялись с проблемой. Замечу, что это старый рецепт, который никогда не действует, тем более в странах, где правительство не контролирует ситуацию. Если деньги и получают, то, как правило, разворуют. До народа не доходят, на них правители покупают себе замки во Франции и "роллс-ройсы". Ну что, вы думаете, тот господин предложил? Принимать всех без разбору. Десятки, сотни миллионов африканцев. Людей с другой культурой, другим уровнем жизни и менталитетом. И этот деятель искренне верит, что это лучший вариант, не понимая, что для Европы его предложение - гибель.
Лет десять тому назад, задолго до миграционного кризиса в Европе, в книге "Жулики, добро пожаловать в Париж" вы жестко обрисовали обстановку во Франции. С тех пор много мутной воды утекло в Сене и прочих французских реках...
Анатолий Гладилин: Я первым, по крайней мере в российской прессе, поднял проблему социально неблагополучных пригородов и их обитателей. Кстати, упомянутая книга была почти целиком опубликована тогда в субботнем приложении к "Российской газете". Так вот, я доказывал, что с интеграцией людей из Африки и Азии существуют большие проблемы. Старшее поколение, приезжавшее во Францию в прошлом столетии, чтобы работать, испытывало чувство благодарности за возможность выбраться из беспросветной нищеты. Но их дети и внуки, ставшие по паспорту французами, конечно, не все, но многие не вписались во французское общество. Потому что это сложно. Потому что для этого надо много учиться. Очень быстро поняли, что можно и не вкалывать, как это делали дед и отец, а куда проще продавать наркотики или стоять на атасе, предупреждая о приближении полиции, и получать при этом денег в три-четыре раза больше.
Правда, тогда я не мог предположить, что пройдет время, и из этих кварталов потянутся в Ирак и Сирию отравленные радикальными идеями парни с тем, чтобы участвовать в боевых действиях на стороне джихадистов ДАИШ (ИГ, запрещена в РФ. - Прим. РГ). Французы за голову схватились: этого не может быть, ведь это наши граждане, хотя и с иностранными, арабскими и африканскими, корнями, но родились-то здесь.
А последняя волна пришельцев, захлестнувшая Европу, вообще ужас. Явились молодые здоровые парни из Сирии, Ирака, других мусульманских стран. Причем не понятно, между прочим, кто они есть на самом деле. Пришли за хорошей жизнью, сразу получили социальные пособия. Похожие на них уже совершали теракты как во Франции, так и в других европейских странах. Франция не защищена, и нет настроя, что надо дать отпор. Я все время думаю, сколько же должно быть убито людей, прежде чем власти решат, что надо закрыть границы, а это первое, что следует сделать. Без этого порядок не навести. Однако политкорректная, либеральной Европа считает, что такой курс противоречит ее "ценностям и принципам".
Вопрос границ сейчас стал одним из центральных в ходе предвыборной президентской кампании. За ее возращение выступает Марин Ле Пен, за строгий контроль - Франсуа Фийон.
Анатолий Гладилин: Люди элементарно забыли свою историю. Границы возникли, когда стали формироваться государства и надо было защищать свою землю от соседей. Если этого не делать, то приходили другие народы и захватывали эту землю. Поэтому границы были всегда и играли сильную стабилизирующую роль. После того как пала Берлинская стена, в ЕС решили, что границ не надо. От кого защищаться? Конечно, на всякий случай создали шенгенскую зону, но в целом настрой был против границ. Классический пример такого отношения с десяток лет назад показали в репортаже по французскому телевидению. Где-то в Словении устроили границу не то с Австрией, не то с Хорватией. Старушка показывала: вот ручей у ее дома, а за ним другая страна. Граница на мостике, а на нем калиточка, от которой у старушки ключик. Те, кто снимали, были в восторге. Мол, вот настоящая политкорректная охрана границ.
В прежние времена, чтобы завоевать территорию, бросали в бой конницу, танки, армии. Теперь происходит по-другому. Не нужно все это. Едут сотни тысяч, а потом и миллионы бедных, несчастных женщин и детей. Сытые, благодушные европейцы начинают вытирать слезы - мол, надо им помогать. И, действительно, бедные и несчастные. Их принимают. После этого так как в Европе продвинутая демократия и права человека, начинается воссоединение семей. Появляются их мужья. Крепкие парни, и их много. Так постепенно идет завоевание. Шаг за шагом в стране образуется очень сильная и многочисленная прослойка населения, которая резко настроена против существующего государства и его порядков.
Как вам видится будущее Европы в нынешней ситуации?
Анатолий Гладилин: Процитирую мою последнюю книгу "Тигрушка", которая вышла в России. Кончится тем, что ошарашенные, испуганные европейцы бросятся к границам России, чтобы просить там убежище. Россия - последняя большая белая страна на континенте (для редакции - "большая белая страна" - это формулировка Гладилина, на ней он настаивает, будучи в России неоднократно употреблял. - В.П). Европейцам, французам не защититься. Пока опомнятся, незнамо сколько должно погибнуть людей от рук террористов, но будет уже поздно. Одно время казалось, что Германия как-то адекватно отреагирует. Но то, что там происходит с подачи фрау Меркель, это вообще конец света. Может быть, для России будет польза, когда с Запада пойдет поток квалифицированных коренных жителей Европы.
У меня такое ощущение, что пришельцы из Африки, с Ближнего Востока, а среди них многие прошли войну, молодые физически крепкие, очень злые, да они просто всех передушат. Думаете, Америка примет чиновников из Брюсселя и Страсбурга, которые разваливают Европу? Вряд ли. Им они не нужны. То, что делается, - это самоубийство.
40 лет назад я приезжал в другую Францию. В нынешнюю я бы не поехал.