Как минимизировать ущерб экологии Брянской области
Очистные сооружения в регионе не строятся, число самовольных свалок растет… Есть шанс сберечь природу хотя бы в нынешнем состоянии?
Максим Зубко: К сожалению, положение действительно серьезное. Если глобально решать вопросы с очистными сооружениями и с полигонами отходов, потребуются большие вложения и немало времени. Но этим надо заниматься. Если только ссылаться на нехватку денег, мы настолько ухудшим состояние природы Брянской области, что достигнем точки невозврата. Да, сегодня только три очистных сооружения, по данным департамента природных ресурсов, работают удовлетворительно. Остальные построены 20 - 40 лет назад и уже устарели. Содержание вредных веществ из этих очистных превышают предельные нормы. В некоторых районах такими сооружениями называют четыре плиты и какое-то помещение. Стоки либо испаряются, либо проникают в грунтовые воды. В Стародубе местные заводы загрязняют речку Ваблю. Еще в 2015 году мы подали исковое заявление к водоканалу и к двум предприятиям. Суд стал на нашу сторону, два завода занялись очисткой сточных вод. Реконструкция очистных города включена в областную программу охраны окружающей среды. Но в других районах ситуация намного хуже. В поселке Навля очистные разрушены. Еще в 2010 году мы через суд обязали местную власть заняться этим вопросом, но приставы никак не добьются от администрации Навлинского района выделения средств на строительство сооружений. Во Мглине даже нет канализации, здесь сточные ямы выкачиваются, а грязную воду просто выливают рядом с полигоном твердых коммунальных отходов. Это продолжается десятилетиями. Исковое заявление мы направили, оно рассматривается. Местный водоканал "держит оборону", не признает исковые требования.
На каком основании?
Максим Зубко: Говорят, что денег нет - и они не будут этим вопросом заниматься. Я вижу выход в том, чтобы им занимались органы местного самоуправления и органы государственной власти. Они должны добиться вступления в федеральные программы охраны среды, строительства очистных, привлекать частных инвесторов. Местное население остро реагирует на все, что видит вокруг. Люди живут десятилетиями на одном месте, они пользуются реками и озерами и ревностно относятся к случаям их загрязнения. В реке Сев на сорокакилометровом отрезке прошлым летом выловили девять тонн погибшей рыбы. Была масса жалоб, люди возмущаются.
Экологи обвиняли в загрязнении реки местное предприятия. К какому выводу пришли вы?
Максим Зубко: Виновного определит суд. Мы запустили этот процесс, возбуждено уголовное дело. Я занял позицию защиты интересов жителей Севского района. Заявлением в суд хочу побудить собственников предприятия привести в соответствие с нормами очистные.
То есть речь не о закрытии завода?
Максим Зубко: Мы не имеем права вмешиваться в хозяйственную деятельность, но постоянно контролируем все, что там происходит. Заключение контролирующих органов и проверки дали основание полагать, что причиной загрязнения реки стал сброс стоков с полей фильтрации этого предприятия. Назначена экспертиза, в суде я буду настаивать на своих требованиях. Мы обязаны защитить интересы граждан. В городе беда и с городской канализацией. В прошлом году привлекли внимание к этому местной власти, направив заявление о реконструкции очистных. Оно удовлетворено, суд дал срок на реконструкцию. Обратились и с заявлением о закрытии незаконной свалки рядом с очистными. Сюда десятилетиями сбрасывают отходы, и мне непонятна позиция местной власти.
Нет худа без добра - после природной беды завод в Севске начал строить современные очистные. Во что они обходятся? Сколько средств должна потратить область, чтобы прекратить варварское отношение к природе?
Максим Зубко: Все зависит от проектной мощности, от населенного пункта. В поселке Добрунь очистные строили за счет федеральных и областных средств. Потребовалось 230 миллионов рублей, но здесь они должны обслуживать и крупное предприятие. В Комаричах затратили 100 миллионов, но сооружение тоже не работает. Местные власти говорят, что им очистные не нужны. А деньги выделены, потрачены. Зачем тогда строили? Кроме того, выяснилось, что приписали работ на семь миллионов, поставлен вопрос о возбуждении уголовного дела. Для Добруни 119 миллионов рублей выделяли из резервного фонда Министерства регионального развития. Должны были построить к 2014 году, но очистные не работают, хотя акты ввода в эксплуатацию в прошлом году подписаны. Вот вам эффективность использования средств. Тоже возбуждено уголовное дело.
И местное население, и представители разных партий не раз заявляли о странностях, связанных со строительством полигона ТБО под Карачевом. Четвертый год он не используется. Почему?
Максим Зубко: На него израсходовали более 20 миллионов. Ссылаются на то, что нужна масса согласований - Ростехнадзором и другими ведомствами. Мы вносим представление, требуем, но ничего не меняется. Строительство таких же полигонов заморожено в Выгоничах и Погаре. Годы идут, а этих объектов нет. Надо вывозить мусор в другие районы. Сейчас в 14 районах нет законных мест для размещения отходов. То есть половина области вынуждена нарушать законодательство. С июля 2016 запретили так называемые санкционированные свалки - мусор надо вывозить только на полигоны. Власти тех городов и поселков, где полигонов нет, заключили договоры с другими районами, но это сделано для проверяющих. На самом деле коммунальные отходы вывозят на старые свалки. И мы бегаем за ними, привлекаем, заставляем, обращаем внимание руководства области. В декабре 2016 года была принята территориальная схема размещения отходов. Их разрешено вывозить из районов, где нет полигонов, но это не выход. Например, Навлинскому району придется вывозить мусор под Комаричи, а это 80 километров в одну сторону. Потому вывозят в лес, в поле, в овраг. Наказываем, но все продолжается.
Несколько лет назад областная дума принимала решение о строительстве очистных в той же Добруни, разрешив потратить часть средств казны. Но за то, что очистные не работают, никто из депутатов ответственности не понес. Руководство Брянского района тоже сменилось. Получается, что временщики не несут никакой ответственности. Как же в этих условиях защищать природу, как разорвать порочный круг?
Максим Зубко: Согласен, должна быть личная ответственность. И если сегодня бывший губернатор находится в колонии, это тоже профилактический и воспитательный эффект несет. Опыт показывает, что второй руководитель уже задумывается, старается не допустить ошибок предшественника. В прошлом году был осужден заместитель начальника управления лесами, который незаконно согласовал передачу лесных участков одному из предприятий. Ему дали полтора года лишения свободы в колонии-поселении. Бывший руководитель управления ветеринарии отправлен на пять лет в колонию строгого режима. Наша прокуратура проводила проверку в отношении бывшего руководителя управления ветеринарии.
Сейчас уже не все верят экологическим организациям, так как зачастую их используют в политических целях. Какое у вас отношение с ним? И какой помощи от населения вы ждете?
Максим Зубко: Надо начинать с себя, нужна активная гражданская позиция. Не быть равнодушным. Увидел, что выбрасывают мусор - сообщи. Мы неплохо сотрудничаем с ОНФ и одной из экологических организаций, которая за год направила нам 80 жалоб. Их политические цели меня не интересуют, я оцениваю их природоохранные усилия. Они выявили много случае загрязнения рек и водоемов грязными стоками, обращали внимание на самовольные свалки. Считаю их работу полезной.
Лес - основное богатство области. Но примеров варварской вырубки деревьев предостаточно. При этом чиновники бодро рапортуют о проделанной работе. Насколько соответствует действительности их отчетность?
Максим Зубко: В прошлом году мы проверяли исполнение задач, которые возложены на управление лесами. Оказалось, что за год там выполнили только 55 процентов необходимой работы. Беда в том, что лесные угодья поставлены на кадастровый учет не в полном объеме - лишь на 78 процентов. Остро стоит вопрос захвата земель, так как 22 процента лесов поставлены на учет с условными границами. То есть при выделении участка, если глава поселения не согласовал это с лесничеством, возможен захват. На сегодня 1700 участков лесов и земель иных категорий пересекаются. Когда предложили управлению лесами провести четкие границы, там заявили, что этой работой должно заниматься управление Росимущества. А его чиновники тоже стали открещиваться. Лишь после длительной тяжбы суд возложил обязанности на Росимущество. Если этим вопросом не заниматься, то через десять лет вы в лес уже не зайдете - собственник огородит его заборами. Надо срочно принимать меры к возврату и сохранности общенародного имущества.
У брянских охотников отобрали почти все места промысла. Кто защитит их права?
Максим Зубко: Согласно закону, в области должно быть не менее 20 процентов общедоступных охотничьих угодий от всей площади, а их 12. Все поделили уже до нас. Например, в Навлинском, Брасовском районе ранее было государственное охотничье общество, но потом его преобразовали в частное предприятие, и 10 физических и юридических лиц поделили между собой участки.
Это законно?
Максим Зубко: Мы обжаловали преобразование общества, но суд не встал на нашу сторону. Фактически сейчас учредители поделили между собой сферы влияния. Вопрос назревает, так как не все расписано федеральным законодательством. Надо действовать совместно с департаментом природных ресурсов, так как именно он заключает соглашения о пользовании лесами. Частные леса законом не предусмотрены. Есть лишь зеленые насаждения, которые могут находиться на частных землях.
Почему так часто возникают споры по поводу водоемов?
Максим Зубко: Причина в том, что границы водоемов тоже не стоят на кадастровом учете. Мне в суде трудно доказать, где же проходит граница пруда. По урезу воды это сложно определить, так как он меняется в течение года. Сотрудники Росводресурсов вместе с департаментом природных ресурсов должны определить границы водоема и береговой полосы, которая достигает 20 -50 метров. Но у нас в области границы озер, прудов и береговых полос не определены. Это и мешает бороться за соблюдение законности. Вообще, водоемы находятся в федеральной собственности в силу закона, в силу Водного кодекса. Согласно ему, главный признак того, что пруд относится к федеральной собственности, - его проточность. Но даже контролирующий орган не всегда знает, является водоем проточным или нет. Иногда представители Росводресурсов ошибаются и меняет свою точку зрения уже в суде. Юридическое значение имеет береговая полоса. Приватизация этих земель запрещена, но определить двадцатиметровую полосу тяжело, так как для этого нужны многолетние наблюдения. Потому судимся годами. В Брасовском районе мы судились за пруды, где разводили деловые виды рыбы. Из-под холма бьет источник, который пополняет эти пруды, но мне не удалось доказать что эти водоемы должны относиться к федеральной собственности. Суд посчитал, что приватизация прудов была законной. Я же не смог доказать правоту своей позиции по той причине, что учет водных объектов области из рук вон плохой. Суды иногда требуют свидетельство о собственности на водный объект, но их никто никогда не оформлял. В поселке Радица-Крыловка некогда было большое озеро, но оно обмелело. Предприятие начало здесь добывать песок и хочет строить дома. Местным жителям это не нравится. Я всегда занимаю сторону обычных граждан. Обратились в суд, но там сказали: вы, прокурор, не показали границы водного объекта. А я не могу их показать, так как границы не определены и не поставлены на кадастровый учет.
Памятник природы Брянские Судки - это целая эпопея. Борьба за овраги, которые называют легкими города, идет давно. Как защитить их?
Максим Зубко: Верхний и Нижние Судки сегодня защищает решение суда, который обязал власть поставить местность на кадастровый учет. Застройщики говорят: вы мне покажите точные границы. К сожалению, с 1993 года они были обозначены условно. Я считаю, что статус памятника природы Судкам присваивали не для того, чтобы сберечь зеленую зону. Требовалось запретить застройку этих участков, так как овраги движутся, осыпаются. Это несет угрозу для построек, и прежде всего многоэтажных домов, которые здесь начали возводить. Людей заселили, а что будет дальше, никого не волнует. Главное - сиюминутная выгода. Судки, конечно, можно превратить в прекрасную зеленую зону, как это сделано в Гомеле. Это вторая задача. Мы заставляет очищать их от стоков и мусора, который выбрасывают местные жители. Думаю, что с учетом практики и решения судов о сохранности памятника природы Судкам ничего не угрожает. Областной суд указал, что любое изменение границ для строительства незаконно.