Поделиться
Первый и последний раз эта коллекция была выставлена в Москве в значительном объеме лишь в 1968-69 годах - через два года после открытия музея в Нукусе, - а затем состоялось ее беспрецедентное турне по городам бывшего Советского Союза. За последние четверть века ведущие российские музеи не раз обращались к коллегам из Нукуса с предложением показать в своих стенах те или иные экспонаты легендарной коллекции, но никогда не получали согласия. Как бы ни складывались политические отношения между странами, нежелание вывозить в Россию одно из лучших собраний русского и узбекского авангарда 1920-1930-х годов наряду с шедеврами каракалпакского народного искусства и поистине великими открытиями, сделанными во время Хорезмской археолого-этнографической экспедиции под руководством профессора С. П. Толстова, оставалось неизменным. Как это ни парадоксально, у наших коллег из Узбекистана не было уверенности, что собранные ими произведения вернутся обратно. Именно поэтому открытие экспозиции музея из Нукуса в ГМИИ им. А.С. Пушкина - не просто важное культурное событие, но и политический жест, свидетельствующий о новой странице в межгосударственных связях России и Узбекистана.
Открытый в 1966 году по инициативе Игоря Витальевича Савицкого, художественный музей в Нукусе не случайно носит имя своего первого директора. Именно его уникальная научная, творческая и собирательская деятельность превратила музей в столице Каракалпакской АССР в одну из известнейших сокровищниц не только Узбекистана, но и всей Центральной Азии. Здесь хранятся артефакты начиная с древнейшей археологии до великого искусства ХХ столетия. Каждая часть коллекции - сокровища древнего Хорезма, прикладное искусство Каракалпакии и советский авангард имеют своих почитателей. Но большинство исследователей считают, что Музей им. И.В. Савицкого приобрел свою высокую репутацию прежде всего из-за коллекции советского - русского и узбекского - авангарда, которая сделала Нукус одним из центров притяжения ведущих специалистов мира.
В силу своей исторической безграмотности я довольно долго полагал, что коллекцию этого музея на свой манер сформировали советские политические и художественные цензоры 30-50-х годов прошлого века, сослав в далекий от советской столицы город отечественные шедевры, не укладывающееся в государственные представления о социалистическом реализме. В каком-то смысле так оно и было, но только отчасти. Никто не отправлял вагонами в Каракалпакию вагоны с советским "дегенеративным искусством". В Узбекистан из Москвы и Петербурга в предвоенные и военные годы приезжали художники, связанные с современными художественными течениями, - нерукотворная и рукотворная красота этого древнего края давала новый импульс их творчеству. Равно, как и встречи с коллегами из Ташкента, Самарканда, Бухары, которые в 20-30-е годы шли своими неповторимыми путями, сопрягая традиционный ориентализм с художественным новаторством. Далеко от Москвы, где эстетическая диктатура соцреализма была куда жестче, им дышалось много свободнее. По крайней мере они чувствовали себя здесь в большей творческой безопасности.
Р. Фальк, Н. Ульянов, К. Рождественский открывали для себя искусство "туркестанского авангарда", а замечательные узбекские мастера - А. Волков, У. Тансыкбаев, Н. Карахан, А. Николаев (Усто Мумин), В. Уфимцев и другие, создавшие свой собственный художественный язык, получили возможность творческого общения с мэтрами "Бубнового валета". Именно во время войны И. Савицкий в Самарканде познакомился с Р. Фальком и брал уроки живописи у Н. Ульянова. Он прекрасно понимал великое могущество их творчества, как и то, что послевоенная советская реальность, в которой началась непримиримая борьба с "безродными космополитами", не оставляет многим из его учителей шансов на выживание. Да и он сам вовсе не случайно согласился в 1950 году стать постоянным художником Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, где проработал до 1957 года.
Совсем непростой была в эти годы и судьба представителей "туркестанского авангарда". Большая часть их работ не появлялась на выставках тех лет - их приобрел И. Савицкий для музея в Нукусе уже во второй половине 60-х годов. Узбекским авангардистам приходилось выживать за счет прикладных декоративных работ, украшавших новые здания в Ташкенте после войны. Они сохранились, к примеру, в отреставрированном здании Театра оперы и балета им. Алишера Навои.
Так случилось, что в минувший Международный день театра, 27 марта, мы с Анатолием Иксановым оказались в Ташкенте по делам Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества СНГ. И вновь попали в плен бесконечного обаяния этого города, веками разрушаемого землетрясениями и вновь возрождаемого людьми, для которых Ташкент - их судьба. И где бы мы ни были - в кабинетах министра иностранных дел А. Камилова и министра культуры М. Муратова, в новом кампусе Института искусства и культуры или в современном здании Национальной библиотеки, - собеседники возвращали нас к событию, которого они ждали не меньше москвичей. Они прекрасно понимали, что выставка из Нукуса - не просто художественное событие. Впрочем, современные политические смыслы останутся скрытыми для большинства ее посетителей. И не стоит печалиться по этому поводу.