В Русском музее открылась выставка "Структуры"

Выставка "Структуры", открывшаяся в "Русском музее", представляет более 200 работ почти 50 художников. Лет пятьдесят назад участникам бы не поздоровилось: официальная критика заклевала бы за формалистические изыски! Слово "формализм" в нашем искусствоведении долгое время было ругательным. Хотя это лишь поиск точного выражения мысли.

Вот, например, "Небоскребженщина" Игоря Шелковского или его же "Дом-клетка": подобные здания каждый вполне мог видеть на улицах мегаполисов. А его деревянная скульптура "сидящий" чем-то неуловимо напоминает старинные шезлонги. А вот этот гигантский сруб, причудливо составленный из деревянных "уголков" ("структура вращения" Виталия Пушницкого), вполне мог бы украсить какую-нибудь городскую площадь.

Многие работы, кажется, разумнее было бы описывать математическими формулами. Например, триптих Кирилла Александрова "Разрушение сферы": автор "взрывает" шар, превращая его кусочки в новые пространственные объекты.

Об анатомии вещной среды говорил здесь и искусствовед Александр Боровский: "Концептуализм доказал, что изобразительное искусство может жить на одних идеях, акционизм - на прямых действиях. Но формализм убеждает: исследование форм, структур предмета - более продуктивно для художника. Оно - вечно".

В сущности, выставка показывает, что у каждого предмета есть скелет, конструкция. Выявление ее делает очевидным важные, может быть, главные свойства изображаемого. Неслучайно "Пространственный иероглиф" Вячеслава Колейчука заставляет увидеть в черно-белом нагромождении крестов - выгоревший лес, а в "Общежитии" Александра Дашевского - соты человеческого улья, их куратор выставки Ирина Карасик остроумно называет "человейником".

Выставка демонстрирует неразрывную связь художественного сознания с научным подходом. Так на полотне Глеба Гавриленкова "структура мысли" мы видим переплетение не то проводов в  "начинке" компьютера, не то - нейронов под микроскопом, а в целом - выразительное декоративное панно, кажется, наполненное говорящими знаками, как древний орнамент.

"В дневниках ученика Малевича Льва Юдина, - рассказывает Ирина Карасик, - есть записи, которые излагают понимание Малевичем феномена структуры. "Структура - строение внутреннее, - говорил он. - Ее можно определить, разрезав вещь. Мы узнаем ее, когда вещь строится. Все живые вещи обязательно структурны".

Выставка охватывает большой временной пласт: от работ 60-х годов, например, Франциско Инфанте-Арана, до инсталляций типа "Кристаллы времени" Сергея Катрана, в которой множество песочных часов, погруженных в дюжину аквариумов, плывут, позванивая.

"Современное искусство в России, - отмечает Ирина Карасик, - обращается преимущественно к социальным аспектам, оставляя вне внимания зрителя свои внутренние, визуальные поиски. Если западная художественная практика прошла через подобный опыт в 1960-х годах, то в России этот этап в был пропущен, а впоследствии так и остался неосвоенным".

Выставка "Структуры" восполняет этот пробел.