Поделиться
"Baden-Баден" поставил Юрий Еремин, это спектакль по роману Тургенева "Дым". Спектакль без авангардных зигзагов. То пыхтит и буксует, как паровоз, то разгоняется. В Баден-Бадене, на германском курорте, гурьбою ходят русские нигилисты с феминистками, кортежами гуляют светские бомонды - законодательницы мод и "даже государственные люди", "мужи совета и разума". И те, и другие, и третьи в раздумьях: "Господа, давайте говорить о России". Ну где еще поговорить элитам, сливкам, властителям дум (опозиционным или вполне державным) о судьбах родины, как не здесь - подальше от нее? Традиция давняя и современная, Тургеневу и нам понятная.
Тут и целебные источники (где-то под сценой), и ностальгическое "русское дерево" (оно же трансформер на полсцены). Тут все переливают из пустого в порожнее. И признаются в разном. "Ну, а Россию, Созонт Иваныч, свою родину, вы любите?" - "Я ее страстно люблю и страстно ее ненавижу". Тут все страстно и все мечутся.
На этом фоне и герой, Литвинов (Алексей Трофимов), мечется между невестой стародавней, теперь замужней роковой красавицей Ириной (Евгения Крюкова - кто ж устоит?), и невестой нынешней Татьяной (Анна Михайловская). Услышит слова любви - и все, задыхается: "восторг, но восторг безотрадный и безнадежный, давил и рвал его грудь".
Одна дьявольски ослепительна, другая - просто ангел. Героя наставляют очень по-тургеневски: "Человек слаб, женщина сильна". Литвинов прямо не знает, что делать. "Литвинов взялся за книгу", - но книги у него были сплошь агрономические, в них все приземленно, никаких судьбоносных ответов.
Кто кому изменил, кто кем тут завладел - уже и не важно. Все у Тургенева в романе вроде бы кончится благообразно. Но важней всего останется - вот это состояние героя, когда он убегает прочь. Все, все кажется ему дымом - и сама жизнь, "все русское и все людское".
Он так и останется - между. Налево - чужестранный Baden, а направо - ясный Баден. Налево нигилисты, оппозиция - направо сливки общества. Налево обманы - направо иллюзии. Налево Запад - направо Восток. Налево Ирина - направо Татьяна.
Так ведь и в "Месяце в деревне" - все друг для друга "между". И сам Тургенев вечно оставался между - идеалистом Дон Кихотом и рефлексирующим Гамлетом. И кто сказал, что наши метания сегодня всерьез отличаются от метаний тех, тургеневских?
Вот чем и хороши спектакли "Моссовета" - напоминают: чтоб мы не слишком обольщались на свой счет.
"Дым, шептал он, дым".