Иван Бунин
Крест был под 90 килограммов - но Попов, молодой, крепкий, втащил его на самый верх колокольни Троицкого храма в Бехово. Потом, стоя на шатких лесах, приподнял - и бросил вниз на самый штырь. И еще повисел на нем, чтоб сел покрепче.
А через полчаса жена Федора Поленова, директора Музея-усадьбы, встретила мужа, идущего к церкви с бутылкой розового крепкого.
- Поленыч, в честь чего гуляем?
- Так ведь Воздвиженье сегодня!
И внук художника Василия Дмитриевича Поленова, морской офицер в отставке, в честь праздника и Воздвиженья креста на храм разбил бутылку о колонну церкви. Леса потом быстро убрали - шел все же 1974 год, крест могли и снять.
С лауреатом Государственной премии РСФСР Александром Поповым мы идем по его реставрационному центру на окраине вологодского городка Кириллова, недалеко от Белозерского монастыря. Входим в цех, где на полу - деревянная церковь Троицы XVII века с острова Свияжска, в пропорции 1:10. Сделана по заказу фонда "Возрождение памятников истории и культуры Татарстана" Минтимера Шаймиева. Точная копия - вплоть до крохотных слюдяных окон, задвигающихся ставен и, понятно, без единого гвоздя...
...Саша Попов в 1970-х еще второкурсником Московского института электронного машиностроения попал в Поленово в студенческий реставрационный отряд - и все остальные каникулы, выходные, праздники проводил уже в Тульской области. Трудился разнорабочим, каменщиком, плотником, столяром. Очень уж по душе пришелся сам процесс реставрации: была в Бехово, у входа в храм, яма - а вот уже поднялось из прежних веков крыльцо!
- Отец мне говорил: у одних руки хорошо работают, у других - голова, а у тебя голова передает в руки такой сигнал, что самым рукастым не снилось, - вспоминает Попов. - Когда в Бехово делали крыльцо, я инструмент первый раз в руки взял. Но сделал лучше каменщика, который всю жизнь этим занимался.
Студент стал каменщиком 6-го разряда и, окончив вуз, ни дня не работал по специальности "прикладная математика". После выпуска ушел в поленовский музей. Восстанавливал тут и храм, и знаменитое "аббатство" - мастерскую Василия Поленова. И параллельно учился в Московском архитектурном институте.
- Они весь вечер пили, в карты резались, разругались, смотрю - топорами уже машут! Рванул в предбанник, схватил бензопилу "Урал", она всегда плохо заводилась - а тут с пол-оборота. Я дверь нараспашку: все, говорю, мужики, шабаш! Лезвия сверкают, бензопила ревет, слышу - не-не, мы так, мы несерьезно.
Таких историй за шесть лет восстановления деревянной церкви Дмитрия Солунского XVIII века в Верхней Уфтюге, что на Северной Двине, было, по словам Александра Попова, множество. В глушь за 600 км от Архангельска никто не ехал, в бригаде работали вчерашние зэки, "разруливать" ситуации помогала отменная физическая сила да институтский опыт спортивных единоборств.
Попов был тут и реставратором, и плотником, и лес рубил для замены венцов, и бересту заготавливал для гидроизоляции кровли.
А еще он научился делать сказочные северные топоры.
В Уфтюге он увидел особым образом тесанные старыми мастерами балки: топор оставлял на дереве рисунок, похожий на ёлочку, поверхность при этом была настолько гладкой, что не занозить руку, и при этом не плоской, а волнообразной. С нее легче уходила дождевая вода, и дерево меньше гнило.
Но как это чудо сделано?
Местные мужики, которые знали, умерли лет 300 назад. Архитектору-математику пришлось вникать в историю вопроса. На фотографиях с раскопок он увидел странные топоры с нешироким клиновидным лезвием. Выковал в совхозной кузне такой же. Но - доска не получалась гладкой. Тогда Попов попробовал не сидя на бревне, а стоя рядом - и тут-то всё "нарисовалось"!
Через много лет на норвежских гравюрах XIV века он увидел плотника, стоявшего точно так же. А норвежский историк деревянного зодчества Арне Берг повесил в кабинете за креслом доску, обработанную Поповым.
С тех пор его бригада использует только топоры, рубанки, шерхебели, зензубели, шпунтубели, калевки и другой инструмент, реконструированный со старинных образцов. И уже много лет солнце отражается от правильно вытесанных досок и бревен восстановленных церквей и домов - Никольского храма в Неноксе под Архангельском, Введенского и Ризоположенского в Кирилловском районе...
- Как только мы выбрасываем из памятника ремесла, которые ему сопутствовали - плотницкое, кузнечное, каменное, жестяное, - смотреть становится не на что, - убежден Попов.
Потому и в Цыпино, на Вологодчине, в подклете буквально поднятого бригадой Попова с земли Ильинского храма, белой скалой возвышающегося над озером, не так много новых венцов взамен подгнивших старых. И лестница в храм - вся в бирках, свидетельствующих, что вы ступаете по подлинным доскам XVIII века. А восстанавливая трапезную в Белозерском монастыре, Попов и думать не смел заливать своды бетоном - выложил все, как было, белым камнем.
...На торжественное вручение в Кремле Государственной премии, которой его в 1991 году удостоили за Верхнюю Уфтюгу, Попов не приехал. Повредил ногу на стройплощадке. Деньги потом получил в окошечке.
Несколько лет назад в "Реставрационный центр: архитектура, производство, обучение" обратились из Фонда, участвующего в реставрации Форта-Росс в Калифорнии: попросили воссоздать мельницу, построенную русскими поселенцами в 1814 году. Попов по старым обмерам, вооружившись с помощником топорами, рубанками и скобелями XIX века, срубил в Кириллове мельницу в архангельском стиле с берестяной кровлей без единого гвоздя, но с двумя парами крыльев.
А потом разобрал ее и вновь собрал - уже за океаном.
В пристройке Реставрационного центра - маленький музей. Главные раритеты - неолитический топор IV века до н.э. со следами древней каменной заточки, лезвия бронзовой эры, топоры викингов раннего Средневековья, черты, скобели, инструменты для зачистки бревен и лезвия XV века из архангельских и местных раскопок. В музее бывают гости из Москвы, Норвегии и Швеции. Здесь читаются лекции, проходят семинары.
- Студентам я всегда даю топор в руки, его понять. - говорит Александр Попов. - А во время лекций мы иногда тешем бревна.