Город, затонувший в Киргизии, нашли по старой архивной записи

Владимир Михайлович, юбиляры часто подводят какие-то итоги. Все ли задуманное совершено, осталась ли какая-то заветная мечта?

Владимир Плоских: Итоги я надеюсь подвести позже. Может, лет через десять. А насчет мечты... Не думаю, что есть люди, у которых исполнилось все, что им хотелось. И у меня есть мечты и цели, но также желание и силы для их воплощения в жизнь. Но, тем не менее, скажу, что с собственным научным наследием закругляюсь, поскольку уже обобщено практически все. Теперь больше внимания буду уделять выпуску собрания сочинений. Как любой историк, кабинетный ученый, пересматриваю и свою позицию, и точки зрения, высказанные ранее.

А стоит ли пересматривать историю?

Владимир Плоских: Официальная трактовка истории - народа, государства, нравов, воззрений, даже религий, - конечно же, меняется. Если ученый работает на государство и выполняет его заказ, он должен писать "правдивую картину" с точки зрения правящих кругов. Хуже всего, на мой взгляд, то, что это происходит в каждой стране после смены власти. С другой стороны, считаю подобное достаточно оправданным. Историк, особенно историк-педагог, должен не только давать знания, но и воспитывать патриотов, граждан, любящих свою страну. Но как получается у нас? Возьмем историю СССР, России, Киргизской ССР, Кыргызской Республики. На каждом определенном историческом этапе меняется оценка и пройденного пути, и лидеров, ведущих по этому пути, и международных отношений, и духовной жизни.

Например?

Владимир Плоских: Революция, столетие которой будут праздновать как столетие Великой Октябрьской социалистической революции, в свое время была названа даже Лениным переворотом. Тем не менее, лично я полагаю, что это была революция. Почему? Сменился общественный строй, изменились взаимоотношения людей внутри страны, в том числе отношение к религии и взаимоотношения с соседними государствами. Была поставлена задача: построить социалистическое общество. 50 лет спустя эта цель считалась достигнутой, но на самом деле ее подменили другими понятиями.

Второй момент: лидеры и герои революции сначала восхваляются, но через определенный период внутривластной борьбы оценка их роли и деятельности меняется. Многие соратники Ленина, в том числе Бухарин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Рыков, были репрессированы и расстреляны. В результате до 1934 года официальную историю Октябрьской революции и гражданской войны пытались написать неоднократно, но этот процесс так и не был завершен, так как редакторы попадали под репрессии один за другим.

Характерный анекдот того времени: сидят в камере три человека. Один другого спрашивает: - За что сидишь?

- За то, что ругал Рыкова. А ты?

- За то, что хвалил Рыкова.

- А ты? - спрашивают третьего.

- А я и есть Рыков.

Получается, что основные политические деятели советского государства исчезали с политической арены в ходе борьбы за власть внутри верхушки. Все помнят чуть ли не обожествление товарища Сталина. Но не прошло и трех лет после его смерти, как соратники и прославители представили бывшего вождя народу как жесточайшего деспота в истории. Хрущева, заменившего Сталина, тоже возвеличивали, а потом ругали. И так с каждым последующим лидером. Схожая картина повторялась и в союзных республиках.

Расскажите о вашей первой экспедиции.

Владимир Плоских: Учеба на историческом факультете подразумевает археологическую практику. Для меня это означало знакомство с новыми людьми, страной, ее историей. Студенческая практика со второго курса предполагала поездки вокруг Иссык-Куля. Руководителем был авторитетный ученый Борис Михайлович Зима, который сам сделал в Киргизии несколько археологических открытий и с увлечением рассказывал о древней истории. Это и определило мои интересы.

Позже Борис Михайлович стал моим непосредственным руководителем и наставником. Его жена, доктор исторических наук Анна Григорьевна Зима, посвятила жизнь исследованию проблемы Октябрьской революции в Киргизии. Меня же советский период не интересовал. Я был историком древности, а археология - мое хобби.

Есть ли среди ваших открытий такое, которое вы бы назвали главным в жизни?

Владимир Плоских: В 1950 году я "открыл" свою будущую жену. Серьезное же научное открытие на Иссык-Куле - затонувший город Чигу. Это древняя столица Усуньского государства. Усуни, по мнению многих ученых, были предками кыргызов. Открытие Чигу не было случайной находкой. К этой цели я шел около десяти лет. Ранее я обнаружил в архиве рукопись сибирского ученого Аристова "Усуни и кыргызы или кара-кыргызы", написанную более 100 лет назад. Труд этот, вместе с тем, не признавали. Я же приложил усилия к его изданию в Киргизии и по наводке Аристова искал город Чигу.

Самые уникальные вещи были найдены нами на Иссык-Куле, под водой, в результате планомерного осмотра каждого объекта. Кроме находок из Чигу, которые мы поднимаем каждый год, остальные случайны. Объект исследования, к примеру, может быть известен: курган или городище, а вот что в нем найдем - загадка. И у Иссык-Куля есть особенность - подводные течения и миграция донного песка. В каком-то определенном месте сначала можно ничего не найти, на следующий год собрать "богатый урожай", а затем опять только песок.

Могут ли совершенные вами открытия повлиять на взгляды историков на прошлое Киргизии?

Владимир Плоских: Только мои открытия, конечно, повлиять не могут. Но совместные исследования историков и археологов, к примеру, уже привели к тому, что страна отмечала 3000-летие города Ош и 2200-летие киргизской государственности. Эти даты были признаны мировой наукой и закреплены специальной резолюцией ООН.

Что бы вы могли посоветовать молодому человеку или девушке, решившим связать свою жизнь с археологией? От каких ошибок их бы предостерегли?

Владимир Плоских: Во-первых, необходимо теоретически ознакомиться с интересующим направлением, воспользовавшись литературой или рассказами старших коллег. Во-вторых, сделать предварительный выезд на место в качестве волонтера. Экспедиция - не туризм, а тяжелый и не всегда интересный труд.

Что подвигло вас заняться историей и археологией?

Владимир Плоских: В годы моего детства и юности все бредили ядерной физикой и космическими исследованиями. Вот и я не собирался быть историком. Основной интерес я испытывал к физике. Потом окончил с отличием педагогическое училище в Акмолинске. Теперь это столица Казахстана Астана. По первой специальности я учитель младших классов.

Получив аттестат отличника, я имел право поступить в любой вуз и на любую специальность без экзаменов. Приехал в Алма-Ату и подал документы на физико-математический факультет Казахского государственного университета. Однако к этому времени лимит на отличников был исчерпан. Тогда я сел на автобус до Фрунзе. Пошел в приемную комиссию Киргизского государственного университета, но и здесь выяснилось, что отличников, желающих учиться на физмате, много. Предложили выбрать другой факультет. Я остановился на историческом как вызывающем у меня интерес.