Кто стоит за главными внешнеполитическими решениями Дональда Трампа

С момента инаугурации Дональда Трампа 45-м президентом США 20 января 2017 года прошло три месяца. За этот срок новоиспеченный хозяин Белого дома, не имевший до этого никакого опыта на государственном поприще, успел познать вкус первых побед, испытал первые разочарования и поиграл мускулами на международной арене.

Трамп в привычном для себя безапелляционном стиле настаивает, что первые недели его администрации - самый успешный старт в истории. А его противники, напротив, указывают на неудачи и отсутствие каких-либо долгоиграющих побед на законодательном поприще.

Было бы преждевременным по первым трем месяцам делать далеко идущие выводы о том, каким будет президентство Трампа. Но этот период заметно изменил расстановку сил в ближайшем окружении президента, что, несомненно, повлияет на будущее внутренней и внешней политики США.

Если суммировать, то наиболее заметные тенденции заключаются в сокращении доверия к группе советников-идеологов во главе со Стивеном Бэнноном, росте влияния членов семьи Трампа и постепенном укреплении традиционной консервативной линии во внешней политике.

Падение идеологов

Бэннон возглавлял предвыборную кампанию Трампа на решающем заключительном этапе и после сенсационной победы нью-йоркского бизнесмена ожидаемо вознесся на влиятельную должность в Белом доме. Он стал главным стратегом Белого дома, присутствовал на всех ключевых переговорах президента и даже был назначен постоянным членом заседаний Совета национальной безопасности (СНБ) США. Это решение вызвало ажиотаж в Вашингтоне, поскольку политические советники обычно не входят в аппарат нацбезопасности.

После всех успехов местная пресса стала называть Бэннона архитектором победы Трампа, идеологом его экономической платформы "Америка прежде всего", самым влиятельным советником и даже главным кукловодом. Вскоре он появился на обложке журнала "Time" под заголовком "Великий манипулятор".

С первых же дней Трамп под влиянием Бэннона и его сторонников ринулся претворять в жизнь резонансные предвыборные обещания. Но очень скоро обнаружил границы своих полномочий. Судебные власти дважды с помпой блокировали анонсированные указы президента США об ужесточении миграционного режима. А затем президенту-республиканцу и его сторонникам в конгрессе в спешке не удалось договориться об отмене реформы здравоохранения "Обамакэр". Это при том, что реформа несколько лет была главной мишенью для критики республиканцев, обладающих теперь большинством в обеих палатах конгресса, а ее отмена была одним из ключевых предвыборных обещаний Трампа.

Эти неудачи стали отрезвляющей пощечиной президенту, который, как пишут местные СМИ, все больше серчал на своих подопечных за недостаточную подготовку решений, провал которых был ударом по его репутации. Из публикаций в прессе вытекает, что эти указы готовились узкой группой советников-идеологов, которые зачастую не согласовывали их не только с конгрессом, но даже и с профильными ведомствами, которым предстояло реализовывать решения на практике.

Недавно и неожиданно для Бэннона прозвучал серьезный тревожный звонок. Трамп в одном из интервью вдруг отказался однозначно выразить поддержку своему главному стратегу, о котором раньше обычно отзывался в превосходных тонах, заявив вместо этого, что он "сам себе стратег".

Взлет семейных

Трамп известен семейной манерой ведения бизнеса и, похоже, собирается действовать в схожем ключе и в Белом доме. Сначала одним из его старших советников стал зять Джаред Кушнер, а недавно офис в Белом доме получила и его дочь Иванка Трамп. Оба регулярно присутствуют на переговорах Трампа с зарубежными лидерами. Многочисленные упреки о конфликтах интересов или нарушении законов о родстве президент попросту игнорирует.

И как пишут местные СМИ, на фоне неудач Бэннона и его сторонников президент все больше прислушивается к Джареду и Иванке. А также к их союзникам - главному экономическому советнику Гэри Кону и заместителю советника по нацбезопасности Дине Пауэлл. Последние являются выходцами из компании Goldman Sachs. Консерваторы бьют тревогу, указывая, что Кушнер и Кон по своим подходам к экономике куда ближе к демократам, чем к республиканцам, а, значит, их растущее влияние может развернуть вспять обещанный Трампом экономический национализм. Например, недавно президент вдруг выразил поддержку Экспортно-импортному банку США, который он и многие республиканцы критиковали во время предвыборной кампании, в то время как демократы положительно оценивают его роль в субсидировании экспорта. Как напомнил один из бывших советников штаба Трампа Сэм Нанберг: "Никто не голосовал за Трампа, чтобы Гэри Кон попал в Вашингтон. Даже сам Гэри Кон за него не голосовал".

В то же время, как считает другая часть аналитиков, родственники Трампа не столько имеют собственные политические программы, сколько заботятся об имидже семейного патриарха в целом. По слухам, Иванка была сильно раздосадована, когда пресса стала приписывать Бэннону основную заслугу в триумфе Трампа и формировании его националистической платформы. Надо отметить, что досада Иванки здесь не лишена оснований. Трамп сформировал свои подходы к экономическим проблемам в США задолго до того, как Бэннон возглавил его предвыборный штаб. Последний скорее влиял на то, чтобы на заключительном этапе кампании Трамп сохранил этот фокус, а не размывал его для заигрывания с другими слоями электората, как это принято в предвыборных технологиях США. Кроме того, во время горячих дискуссий в Белом доме после первых неудач Бэннон не стеснялся вступать в острые споры с Кушнером. Наконец, Трамп, ревниво относящийся к собственному доминированию в прессе, согласно многочисленным репортажам был раздражен публикациями о том, что Бэннон им якобы манипулирует.

Проще говоря, Бэннон пролетел слишком близко к солнцу и даже пытался заслонить его - умышленно или нечаянно. В результате президент внезапно лишил советника постоянного членства на заседаниях СНБ, а в прессе даже замелькали слухе о его возможной отставке.

Если растущее влияние Джареда и Иванки у большинства наблюдателей сомнения не вызывает, то направленность этого влияния пока не очевидна. В том числе и во внешней политике. Оба не имеют практически никакого государственного опыта.

От доверенного Кушнеру портфолио может закружиться голова. Тот влияет на кадровую политику Белого дома, занимается масштабной реформой федерального правительства, работает теневым госсекретарем в диалоге с Китаем и странами Ближнего Востока, собирается урегулировать конфликт Израиля и Палестины. Об любую из этих проблем сломали зубы десятки политических тяжеловесов. Как 36-летний зять-вундеркинд собирается одновременно справляться со всеми функциями, непонятно. При этом местная пресса иронизировала, что в те дни, когда Трамп терпел фиаско с отменой Obamacare, его главные советники Джаред и Иванка не помогали ему в Вашингтоне, а беззаботно рассекали склоны на горнолыжном курорте.

Слухи о том, что Иванка была потрясена фотографиями детей, погибших от недавней химатаки в Хан-Шейхуне в Сирии, и повлияла на решение отца нанести ракетный удар по позициям армии Башара Асада, не лишены оснований. Его высокое доверие к старшей дочери общеизвестно. Но, скорее всего, эти предположения преувеличены. Иванка не умеет наводить ракеты и мало что соображает относительно военных возможностях США или о ситуации в Сирии. Всю конкретику готовил силовой аппарат, а дочь могла лишь укрепить решимость Трампа к действию.

Но случаи с Бэнноном и Сирией показательны и дают важные уроки всему окружению президента. По утверждениям местной прессы, во время предвыборной кампании Кушнер говорил Трампу, что тот может уволить кого угодно, но только не членов семьи. Иными словами, всем министрам и советникам стоит понять, что для президента незаменимыми являются только члены его семьи, а среди остальных неприкасаемых нет.

Для кого-то, как в случае с Бэнноном, плохие отношения могут стать препятствием даже в случае хороших личных отношений с президентом. А для других, наоборот, контакт с детьми может стать еще одним способом влияния на главу семейства. Кто-то показал Иванке фотографии убитых в Хан-Шейхуне сирийских детей и та в своем Twitter написала о "разбитом сердце и ярости" из-за химатак. И вскоре полетели американские "Томагавки". Но когда несколько дней спустя в пригороде Алеппо от рук террористов погибло свыше 120 человек, в том числе более 60 детей, похоже, никто не стал расстраивать ее фотографиями. Американская пресса тоже сменила тон. Телеканал CNN, например, в этот раз не акцентировал внимания на детях, а назвал жертв теракта "сторонниками Башара Асада". В результате ни возмущенных "твитов" Иванки, ни особой реакции Белого дома, равнодушно отвернувшегося от этого преступления.

Укрепление "ястребов"

По большей части копья в Белом доме ломались вокруг внутренних проблем. Но за минувшие недели немалые сдвиги произошли во внешнеполитическом аппарате, который по своему составу стал куда более традиционным и консервативным.

Падение влияния Бэннона и его исключение из СНБ может оказать влияние и на внешнюю политику. Он считается наиболее ярым сторонником идеологии "Америка прежде всего", которая в том числе предусматривала отказ от военных авантюр на Ближнем Востоке. Бэннон называл терроризм главной внешней угрозой для США и безусловным приоритетом в этом регионе, в том числе симпатизируя идее взаимодействия с Россией против террористической группировки ДАИШ (запрещена в РФ - "РГ"). Так, Бэннон, согласно публикациям в СМИ, скептически относился к идее ракетного удара по Сирии. Однако Трамп послушал других советников.

Нагнетание истерии вокруг приписываемой Москве роли в победе Дональда Трампа на выборах в конечном итоге обернулось отставкой его советника по нацбезопасности Майкла Флинна. Он был одним из основных сторонников сближения с Россией для борьбы с ДАИШ. Сменивший его на этой должности армейский генерал Герберт Макмастер по своим взглядам куда ближе к традиционной линии "ястребов" - консерваторов, как и министр обороны Джэймс Мэттис. Оба критически высказывались о России.

Макмастер принялся медленно, но верно зачищать ряды СНБ от назначенцев Флинна, включая и заместителя Кэтлин Макфарленд, которая в 2013 году одобряла действия России в Сирии. Недавно СМИ сообщили, что Макфарленд отправят послом в Сингапур. На этом фоне в СНБ набирает влияние другой заместитель Дина Пауэлл, придерживающаяся типичных для консерваторов взглядов. Пауэлл близко знакома с Иванкой и считается представителем семейного клана в СНБ.

Удар по Сирии стал первой победой интервенционистов. Но быть может не последней. Как сообщает Bloomberg News, Макмастер втихую призывает коллег пересмотреть планы по борьбе с ДАИШ в Сирии только лишь небольшими силами американских военных советников, поддерживающих союзников на земле. По данным издания, Макмастер больше склонен отправить туда десятки тысяч американских солдат, хотя этому пока противятся в Пентагоне.

Постепенно осваивается госсекретарь Рекс Тиллерсон. В первые недели СМИ пестрели публикациями о том, что после затянувшейся процедуры утверждения и кадрового голода в госдепартаменте он не вписался в круг, где принимаются решения, не присутствовал на многих важных встречах. Однако, если судить по рабочему расписанию президента, то Трамп приглашает Тиллерсона пообедать в Белом доме чаще, чем любого другого министра. А во время инцидента в Сирии госсекретарь стал одним из ключевых глашатаев позиции Вашингтона.

Один из самых громких и консервативных голосов во внешней политике администрации принадлежит постпреду при ООН Никки Хейли, которая зачастую заходит в своих высказываниях куда дальше Трампа или Тиллерсона. Например, после ударов по Сирии Хейли заявляла о готовности США подталкивать процесс смены режима в Дамаске, в то время как Тиллерсон на соседнем телеканале, напротив, указывал на уроки Ливии. Быстро освоившаяся Хейли в считанные недели стала едва ли не кумиром вашингтонского внешнеполитического истеблишмента, который теперь пророчит ей большое будущее.

Решающий фактор

Как бы ни складывалась обстановка в окружении Трампа, многое во внешней политике США будет зависеть от самого президента. Во время предвыборной кампании он всячески избегал конкретики, больше ориентируясь на резонансные лозунги и обещая быть непредсказуемым. Например, многократно утверждал, что у него есть план по разгрому ДАИШ, но отказывался раскрывать его детали, дабы не посвящать противника. Его критики считали, что никакого плана у Трампа нет, а его заявления лишь прикрывают это.

Как показали первые недели 45-го президента США, критики, похоже, не ошиблись в оценках конкретного наполнения. Пока с уверенностью можно сказать лишь то, что никакой уверенности в его планах нет. И, возможно, при Трампе это станет новой нормой для США. Доктрина президента в ее отсутствии.

Позиция президента по мировым проблемам только формируется, а иногда за считанные дни меняется на противоположную. Вырисовываются только более общие характеристики внешней политики, которые присущи и личности самого президента: склонность действовать "с позиции силы", отказ от сложных доктрин и догм, готовность к импровизации, непредсказуемость. Трамп пробует, ошибается, учится.

Например, недавно Трамп неожиданно отказался включить Китай в перечень стран, манипулирующих курсом национальной валюты, хотя ранее обещал сделать это в первый же день пребывания у власти. Сам президент объяснил такую перемену в своем "Твиттер" проще некуда: "С чего мне предъявлять претензии Китаю, если он помогает нам по проблеме КНДР".

Решение по ракетному удару Сирии, похоже, тоже было из таких. Трамп уловил выгоду и после этого действовал без промедления. Удар по Сирии позволил президенту осадить тех, кто называл его "марионеткой Кремля", получил положительную оценку большинства политиков внутри страны. Но ни о каком долгосрочном плане по Сирии речи не идет и, выжав положительный эффект из инцидента, Трамп быстро переключился на следующие проблемы.

Что это все означает для отношений новой администрации с Россией? Несмотря на разногласия по Сирии и другие трения Трамп по-прежнему высказывается в том духе, что он не против взаимодействия с Москвой там, где это отвечает интересам США. Его склонность к импровизации и отказ от догматизма позволяют надеяться на то, что он будет готов пойти на сближение с Россией даже вопреки традиционному мышлению элит в Вашингтоне, если посчитает это выгодным. С другой стороны, пока такой момент не наступает, а президент США тем временем явно не стремится сдерживать консервативных чиновников из своей орбиты от нападок на Россию.