Ярославская бизнесвумен победила конкурентов честностью
Перед конкурентами устояла
Маленькое окошко шестиметрового ларька распахивается, и мужчина средних лет докладывает о проблеме: порвались демисезонные ботинки у подошвы. Стоит ли ремонтировать? Может, проще купить новые?
- Если ботинки кожаные - стоит. А если дерматин, который дальше будет рваться, - возможно, и правда проще выбросить. Принесите покажите - тогда точно скажу, - отвечает хозяйка ларька.
- То есть вы можете это сразу сказать?
- Конечно! - смеется Елена.
Воодушевленный клиент уходит за ботинками.
Елена "поселилась" в своем ларьке в 25 лет. Позади была недолгая работа прядильщицей, на железной дороге, на шинном заводе. А когда ушла в два декрета подряд, снова устроиться на работу оказалось непросто: при взгляде на страницу "Дети" в паспорте работодатели утрачивали всякий энтузиазм и под любыми предлогами старались отказать. Муж Елены Михаил в то время трудился в полуподпольном кооперативчике по пошиву обуви - таких в пору не изжитого еще дефицита и пьяноватой свободы 90-х появилось множество. И так вышло, что его разочарование в работе "на дядю" сошлось с ее неудачами в трудоустройстве. На семейном совете супруги решили: открываем свое дело.
Районная администрация дала им "добро" на установку небольшого ларечка на Тутаевском шоссе, рядом с пятой поликлиникой, и дело пошло. Даже хорошо пошло, вспоминает Елена. Сапожницкие премудрости она постигла быстро, работали вдвоем с мужем и без денег не сидели.
Потом в магазинах все чаще стала появляться недорогая обувь из кожзама, а дальше и вовсе "туфли по смешным ценам" за 300-350 рублей, которые через два месяца использования люди просто выбрасывают - ремонту они не подлежат. Очередь к обувщикам немного поредела, но, конечно, не иссякла. И когда семейная жизнь Елены (к тому времени - матери уже трех сыновей) дала трещину, этот обувной ларек стал единственным источником хоть и не великого, но постоянного дохода для семьи - супруг алименты не платил. Причем ее не раз пытались "подсидеть" конкуренты, но у них так ничего и не вышло: люди предпочитали, чтобы их обувь ремонтировала именно Елена.
Сейчас она снова замужем и воспитывает четвертого сына - пятилетнего (старшие уже живут отдельно). Но супруг недавно остался без работы. Кроме того, на руках женщины - старенькая лежачая мама, и вот тут статус владелицы ИП оказывается очень кстати: свой график работы она устанавливает себе сама.
- Работа грязная, пыльная, но то, что график свободный, это, конечно, огромный плюс, - рассказывает Елена. - Маме 82 года, уже не ходит, ухода требуется много. Пытаюсь оформить ей инвалидность, времени на все это надо - уйму. Но пока ничего не получается.
Мастерская на дому
Увы, работа сапожника очень зависит от сезона. А это значит, клиентов то густо, то пусто. Самое хлебное время - переход от лета к осени, от осени к зиме и от зимы к весне, когда люди инспектируют полки с обувью и ремонты на потом не откладывают. Летом и зимой, особенно накануне праздников, - в ларечное окошко стучатся намного реже. И если в "горячий" сезон Елена, с ее слов, за месяц может заработать 25-30 тысяч рублей, то в "мертвый" - 7-8 тысяч. А еще надо заплатить за аренду земли, за свет, за приобретение расходных материалов.
Поэтому, когда в городе началась очередная "ларечная революция" и ей, чтобы не потерять занимаемое место, предложили внести арендную плату сразу за восемь лет (больше 210 тысяч рублей), она пришла в ужас и отказалась. В результате перед окошком ларька в октябре 2016-го возникли представители администрации и потребовали мастерскую убрать. Делать нечего - заказала погрузчик-манипулятор, и тот за семь тысяч рублей отвез "скворечник" за ближайшие гаражи. Если бы демонтаж делали власти, он обошелся бы еще дороже.
Два месяца она сидела дома. Правда, клиенты нашли ее и там.
- Домой ко мне приходили, - рассказывает женщина. - Наждак на площадке стоял, и набойки я там точила, но хоть бы один сосед что-то сказал - никто не оговорил. У нас хорошие люди. Мне ведь подростки ларек уже несколько лет не размалевывают. А на работу я иду полчаса, хотя пути от дома - пять-десять минут: каждый остановит, что-то спросит… Когда я через два месяца возвращала ларек на место, даже до слез дошло: экскаватор расчищает снег на площадке, мимо идут две старушки. Увидели, обрадовались. Да, говорю, обратно еду. Так они обе креститься начали и Бога благодарить. Я стою, а у меня слезы текут. И всю первую неделю работы то конфетку кто-нибудь сунет в окошко, то шоколадку, а то и целую коробку конфет. Все шутили: на родину вернулась…
Без отпуска
Дело в том, что власти города смягчили требования, разрешив владельцам киосков оплатить аренду не за все восемь лет, а частично. Елене, после того как она попала на личный прием к заммэра, позволили внести 53 тысячи в рассрочку (в течение трех месяцев) и спокойно работать два года. На оплату этой аренды ушли три пенсии старенькой мамы.
А сейчас новая напасть - ларек по решению мэрии придется менять: городу нужны стильные и современные торговые объекты. Елена и сама не против вместо своей 22-летней "будочки" поставить что-то другое, но, если это будет запредельно дорого, - ситуация окажется безвыходной.
- Когда я носила четвертого сына, начали сильно крошиться зубы, и вот до сих пор я не могу накопить на их замену. Знакомые девчонки зовут, обещают сделать дешево, но все равно не получается, потому что ты постоянно что-то и кому-то должен, все время что-то отдаешь, и все равно не хватает, - усмехается бизнесвумен.
Признаться, пока мы разговаривали на ее рабочем месте (как раз в апрельское похолодание), я так замерзла, что не могла согреться потом пару часов. А Елена здесь - почти ежедневно. Лето, зима, жара, стужа - она на посту всегда. Зимой ноги в валенках, да еще укрыты шубой, на руки из крохотного обогревателя дует теплый воздух - вот и весь комфорт. Электроэнергия для производственного объекта, к коим относится сапожная мастерская, стоит 6,50 за киловатт, а значит, более мощные обогреватели поставить - накладно. От холодов спина, признается хозяйка ларька, уже давно болит, руки тоже. Но работу свою она все равно любит.
- Я ни разу в отпуске не была, на юге не была, - смеясь, сообщает она. И как будто даже удивляется сама себе: надо же ведь какой казус! Она вообще не ноет и не плачет и даже про свой отправленный в отставку ларек она рассказывает без обиды, а с какой-то добродушной иронией: глупости на свете много.
- Я люблю свою работу, люблю народ, общение, - продолжает женщина. - В сапожном деле большая сила не нужна - там мозги нужны. Бывает, закрутят в каблук шурупов побольше, а там всего-то один нужен - посередине, и правильно поставленный. А они накрутят много и думают, что через стельку все это держаться будет. Не получится.
А еще нужны качественные материалы и… честность. Елена рассказывает, что некоторые мастера закупают самые дешевые расходники, например набойки из металла-крошки или плохонькую резину, которые очень быстро разрушаются, тем самым поскорее возвращая клиента обратно к сапожнику. Ну второй раз он, может, и зайдет, а в третий - пойдет искать другого мастера.
- В прошлом году на склад пришла бракованная набоечная резина. Ее режешь ножом, а она на глазах рассыпается. Я ее всю вернула назад, - рассказывает единственная ярославская женщина-сапожник. - Потом как-то итальянская резина была, и недешевая вроде, и хвалили ее. Но клиенты стали жаловаться: в жару она разъезжалась, как пластилин. Тоже все вернула. У меня клиенты все свои, я ими дорожу. Если я приезжаю на склад, то беру только то, в чем абсолютно уверена.
Было бы по-другому - старушки бы не крестились…