Поделиться
Небольшого роста, с аккуратно подстриженными бородой и усами, он из первого ряда жестом показал Арыстанбеку Мухамедиулы, министру культуры и спорта Республики Казахстан, с которым мы вели это заседание, что хочет выступить. Время, отведенное для начала форума, уже закончилось, но казаху-ветерану, на груди у которого было множество орденов и медалей, отказать было невозможно. Молодая родственница, скорее всего внучка, а то и правнучка, помогла ему встать с места, но стало ясно, что на сцену ему не подняться, отказывали ноги. Принесли ручной микрофон, который он с трудом удерживал в руках, и Асылхан Бекбаев начал говорить. Он говорил негромко, надо было вслушиваться в каждое слово, но гудевший, готовый к перерыву на обед зал вскоре затих. "Вот слушаю я вас всех и вспоминаю своих старых товарищей...". Стенографически достоверное воспроизведение монолога старого казахского солдата Великой Отечественной вряд ли передаст ту сосредоточенно-былинную и одновременно простую интонацию, с которой он вспоминал важнейшие эпизоды жизни. Он рассказывал о них будто самому себе, испытывая потребность пережить их заново. Он говорил почти белым стихом, сохраняя ритм устного эпоса. Невольно на ум приходили стихи другого казаха - великого Джамбула Джабаева, особенно когда Асылхан Бекбаев повторял не раз и не два свой рефрен - "вспоминаю я старых товарищей".
В конце 1944 года он оказался в Восточной Пруссии, где с 13 января 1945-го начались тяжелейшие бои. К счастью, Асылхан оказался не в числе убитых, а среди 458 тысяч раненых советских бойцов. Его вытаскивали с передовой его боевые товарищи и медсестра Татьяна Новикова. Она потом выхаживала его в полевом госпитале, а когда ему дали отпуск по ранению, Асылхан сделал ей предложение и они уехали в Казахстан. Отпуск был недолгим, Асылхан вернулся в Восточную Пруссию, где военная операция в основном закончилась 25 апреля 1945 года. Он и после Дня Победы оставался в армии. А когда вернулся домой, то увидел, что его белорусская жена выучилась говорить по-казахски, разобралась в местных нравах и обычаях, ухаживала за его мамой, возила ее в баню или дома мыла в большом тазу. У них родилось пятеро детей, множество внуков и правнуков. Он не называл в своей речи ни цифр, ни дат - эпосу достаточны слова - долго и множество. Но мне показалось важным напомнить о них, чтобы стало ясно, какое время и какое множество он подразумевал в своей исповеди.
Понятно, что жизнь Асылхана и Татьяны, их старых боевых товарищей и после войны была непростой, как и десятков миллионов их современников и соотечественников в Казахстане, России, Украине или Белоруссии, во всех бывших республиках бывшего Советского Союза. Но ведь все мы и в мирное время привыкли жить безбытно, небогато. И научились ценить то, что составляет, наверное, если и не смысл человеческого бытия (разве узнаешь, что это такое, он открывается лишь святым, да и то не всем!), но простые свойства человеческого общежития. И когда в одной недлинной речи смерть и боль от потерь сопрягаются с обычными житейскими делами и заботами, с нехитрыми, но и неповторимыми земными радостями, предназначение каждой человеческой жизни открывается во всей полноте. Где есть и низ, и верх, материально телесное и духовно возвышенное. И где привычное заклинание всех советских женщин, жен и матерей: "Ой, только бы войны не было!.." (этим восклицанием, как известно, заканчивается пьеса А. Володина "Пять вечеров"), увы, имеет непреходящий смысл.
Выступление Асылхана Бекбаева, спонтанное и искреннее, еще раз подтвердило простую мысль, что человеческая жизнь, даже отданная на благо государству, плохо поддается огосударствлению. Потомки белорусской женщины и казахского мужчины, даже участвуя в торжественных мероприятиях и акциях, будут помнить рассказ, как их прародительница не только уберегла будущего мужа от смерти, но и возила его мать в баню, а то и просто мыла в большом тазу дома. Эти воспоминания нельзя возложить на алтарь Отечества, но и алтарь этот, и само Отечество живы во многом благодаря глубоко личному чувству любви к ближним, ради которых шли на войну и проявляли чудеса героизма.
И когда сегодня миллионы людей готовятся встать под знамена "Бессмертного полка", важно сохранить искренность человеческого порыва, не добиваясь в административном раже рекордного числа участников.
К сожалению, ветеранов Великой Отечественной становится все меньше и меньше. 97-летняя Татьяна Исаевна Архипова-Эфрос, приехавшая в Астану из Вильнюса, с горечью сказала, что в Литве осталось всего 500 участников войны, которым нельзя надеть свои ордена и медали. В ряде бывших республик СССР законодательно запрещена советская символика - уверен, что это актуальная тема для серьезного обсуждения с нашими бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции.
В 2020 году, когда мы будем отмечать 75-летие Великой Победы, младшим из участников Второй мировой войны, которых призывали в 18 лет, будет 93 года (если не считать подростков, "сыновей полков"). И у каждого из них есть своя история жизни, которую необходимо сохранить для будущих поколений. И уже сейчас было бы важно запечатлеть эту великую "уходящую натуру". Сделать то, что когда-то на советском ТВ в 1975 году сделал Константин Симонов в знаменитом цикле "Солдатские рассказы. Воспоминания о войне". И не важно, где это будет потом показано, - на ТВ, в Интернете или музеях. Просто нужно запечатлеть тех, кто не понаслышке, не по бумажке расскажет о себе и старых своих товарищах.