Марина Киселева: 32 здоровых ребенка родили бывшие онкологические больные

В голове у многих не всегда укладывается: атомные лучи… как средство исцеления. Да, могут лечить. Да, от рака помогают. Но разве без последствий? Вот назначали онкобольному лучевую терапию. Он ее проходит. Но… Выпадают волосы, падает гемоглобин, лейкоциты. А у молодых пациентов развивается бесплодие. Иными словами, терапия необходимости: просто нет других вариантов. И еще раз но…

Не впервые пишу о том, как у женщин во время беременности обнаруживается рак груди, как они проходят лечение, в том числе и лучевое. При этом сохраняется беременность, рождаются здоровые дети. И это, поверьте, уже рутинная практика продвинутых онкологических медицинских центров. А есть в "биографии лучей" такое, о чем пока мало кому известно. А надо, чтобы об этом знали.

Марина Викторовна, в Обнинск для прохождения курса лучевой терапии обращаются те, кто болен раком. Среди них немало молодых женщин, у которых еще нет детей. Если они во время беременности попадали в обычную женскую консультацию, то, согласно действующему законодательству, беременность прерывалась. И добавлялся прогноз: никакой возможности иметь детей. Трагедия на всю жизнь?

Марина Киселева: Очень хотелось найти возможность помочь таким женщинам. Тем более, что их становится больше.

Нашли?

Марина Киселева: Представьте себе, да! Длительные предклинические исследования помогли. Если у женщины рак не важно какой локализации, но ее репродуктивная функция еще не пострадала, то мы до начала химио и лучевой терапии берем у нее яйцеклетки и помещаем их в наш биобанк. Сразу скажу: по решению нашего генерального директора академика Андрея Дмитриевича Каприна, хранение в банке бесплатное.

Сколько там могут находиться яйцеклетки, чтобы не утратить свои детородные функции?

Марина Киселева: 30 лет.

Это удел только женщин?

Марина Киселева: Сильный пол не обижен. У мужчины, больного раком любой локализации, берется его генетический материал (сперматозоиды), и помещается в тот же банк. И срок хранения - те же 30 лет.

А дальше как?

Марина Киселева: Здесь учитывается все. Прежде всего мы ждем результатов лечения самого онкологического заболевания. Когда результат положительный, мы даем добро на рождение ребенка. Когда именно? Бывший онкопациент решает сам! Это можно делать и сразу после лечения, а можно и через десять лет. Все зависит от желания самого пациента. Медицинских противопоказаний нет. Поэтому когда иногда считают, что женщина выносит облученный плод, это не соответствует действительности. Лучи вылечили отца или мать будущего ребенка, а сам плод под лучами не был.

А как насчет законодательства? Вы сказали, что по закону положено прерывание беременности, если у женщины рак.

Марина Киселева: Нам не сразу удалось изменить законодательство. Но все-таки удалось. К сожалению, не все об этом знают. А знать необходимо!

А рожденные дети здоровы? У вас уже есть примеры?

Марина Киселева: Мы же назвали цифру: 32 ребенка нормально родились, и они здоровы.

Но есть случаи, когда брать нечего, даже у практически здорового человека. Скажем, у женщины нет яйцеклеток, у мужчин - дефицит сперматозоидов. А иметь детей хочется.

Марина Киселева: Не расценивайте то, что скажу, как рекламу: мы можем помочь и в таких случаях. Надо обратиться в наш Центр, и мы с помощью наших технологий поможем. Как? Из ткани яичника вырастим яйцеклетку, а единственный сперматозоид с помощью разработанных нами технологий внедрим в яйцеклетку. Оплодотворение, как правило, происходит нормально.

А нет опасений, что родившиеся с помощью ваших технологий дети все-таки заболеют раком?

Марина Киселева: Гарантий быть не может. В наше время население живет дольше, и люди доживают до своего рака. Но мы в состоянии предотвратить появление ребенка с врожденным наследственным онкологическим заболеванием с помощью предимплантационной генетической диагностики.

Такая диагностика доступна всем или только избранным? Она, насколько мне известно, стоит громадных денег.

Марина Киселева: Очень больной вопрос. Признаюсь, пока не успешно обиваем пороги учреждений и ведомств, от которых зависит решение данной проблемы. А оно необходимо. Например, существует ген, контролирующий развитие одной из форм рака щитовидной железы. Наличие этого гена - абсолютный показатель развития рака щитовидной железы.

И что же делать?

Марина Киселева: Может, говорить так не корректно, но мы эмбрионы, в которых обнаружен такой ген, бракуем и не пересаживаем. Для трансплантации используются только здоровые гены.

Марина Викторовна Киселева родилась во Фрунзе. Школу заканчивала в городе Шевченко на берегу Каспийского моря. Мединститут закончила в Горьком. В 1986 году, работая врачом ординатором Московской 6-й клинической больницы, принимала участие в спасении ликвидаторов Чернобыльской катастрофы.

С 1987 года работает в Медицинском радиологическом научном центре имени А.Ф. Цыба в Обнинске. Ее отец - Виктор Иванович был атомщиком, трудился в атомной промышленности в Обнинске. И атом Марину заворожил: она поняла, что он может приносить не только вред, но и громадную пользу. Ее кандидатская и докторская диссертации были посвящены лучевой терапии при раке шейки матки.

Автор более ста научных работ, посвященных онкозаболеваниям у женщин, сохранению их репродуктивной функции. Замужем. Муж - врач-психиатр. Сын - студент медицинского вуза. Мама - Нина Даньшина, врач акушер-гинеколог. В 2007 году Марина Киселева получила второе высшее образование: закончила факультет юриспруденции Российской академии Государственной службы.

Марина Киселева: Однажды ближе к 11 часам вечера раздался телефонный звонок. На хорошем русском языке женщина рассказала, что давно живет в США, что неожиданно был обнаружен рак молочной железы, что лечащий онколог предупредил: после лечения вопрос о детях будет проблематичным. А от своих бывших соотечественников собеседница узнала, что в Центре репродукции для онкологических больных в Институте медицинской радиологии под руководством академика Андрея Каприна могут помочь. Она нашла наши координаты и позвонила.

Мы ее пригласили. И представляете, уже через два дня она была у нас! Мы криоконсервировали здоровую ткань яичника, и больная улетела лечиться в Нью-Йорк. Прошло несколько лет. Опять ночью - разница во времени - звонит наша больная. Говорит: прошла курс лечения, онколог разрешил приступить к реализации репродуктивной функции, а резерв яичников на нуле. Снова пригласили к нам. Трансплантировали ее же ткань в яичник. И сейчас с нашими коллегами из США она готовится стать матерью. Надеемся, все будет хорошо.