Жители уральской деревни объявили войну складу со взрывчаткой
Ради вашей безопасности
Оказалось, проблемы создает расположенный рядом с деревней склад взрывчатых веществ. Именно владеющая им компания подала иск о сносе.
Ее директор Валерий Богачев нисколько не удивился, услышав, по какому поводу я звоню, предложил встретиться и съездить на место, посмотреть на все своими глазами. Приехал на окраину Курманки, где даже дорог толком нет, на белом внедорожнике "Мерседес". Кое-как разминулся с видавшим виды "Матизом" Владимира Сабурова, одного из тех, кого суд обязал снести дома. Сабуров проводил машину долгим, настороженным взглядом.
Со стороны все выглядело именно так: "маленького человека", у которого одна радость в жизни - возделывать землю, кормиться с нее, жить дружной семьей на лоне природы, пытаются затоптать, выгнать, выселить богачи и "олигархи". Но так ли все однозначно, как кажется на первый взгляд?
По словам Валерия Богачева, склад взрывчатых веществ существует здесь с советских времен, вот уже сорок лет. Место это в свое время выбрали не просто так: совсем рядом, буквально в километре, находится Курманский щебеночный карьер, дающий сырье для ремонта и строительства всех дорог в округе. Без взрывов карьер существовать не может, экскаватором твердую породу не возьмешь.
Раньше в работе использовали тротил, поэтому складу был присвоен высокий класс опасности. Вокруг него, как требует закон, установили запретную зону с радиусом, равным расстоянию, на которое в случае взрыва могут разлететься осколки. В советское время вся земля вокруг склада числилась за сельскохозяйственным кооперативом, а после его распада перешла к бывшим пайщикам. Владельцев всех участков, попавших в запретную зону, предупредили: землю возделывайте, но дома строить нельзя. Ради вашей безопасности.
Кедры на пашне
В 2004 году два надела вблизи склада купил Владимир Сабуров - невысокий худощавый голубоглазый человек, у него красавица-жена и двое детей. Они - последователи Владимира Мегре, сторонники основанного им движения "Звенящие кедры России". В разных источниках "Кедры" называют то сектой, то новым религиозным или неоязыческим движением. В соответствии с идеями Мегре его единомышленники должны жить семьями в "родовых поместьях", каждое из которых занимает не менее гектара земли.
"Поначалу взял Землю в аренду у сельхоз. организации. Затем удалось приобрести пай у местной жительницы и выделить на местности свою Землю в собственность. Данная процедура длилась около 4 лет. В дальнейшем удалось перевести целевое использование из ЛПХ в индивидуальное дачное строительство. Хотя дом я начал строить раньше", - пишет Сабуров на своей страничке на сайте движения (авторские орфография и пунктуация сохранены. - Прим. ред.).
Выходит, Владимир затеял стройку, не имея никаких разрешений. Когда он пришел в администрацию Заречного, его предупредили: изменить разрешенное использование земли вы можете, но, поскольку участок находится во взрывоопасной зоне, строить все равно нельзя. Об этом местные чиновники позже свидетельствовали в судах. Но Сабуров их не послушал. В итоге к 2016 году на двух его гектарах стояли два дома, один из них - трехэтажный деревянный - якобы является сельскохозяйственной постройкой, поскольку возведен на землях, отведенных под пашню.
Когда Богачев увидел, что вплотную к складу, несмотря на все запреты, стали расти дома, он обратился в суд.
- Сейчас мы не используем в работе тротил, так что наш склад абсолютно безопасен для жителей округи. Но для прокуратуры это не довод. Придут с проверкой, увидят, что в запретной зоне живут люди, и закроют нас. А у меня в подчинении сотня человек, куда они без работы пойдут? У них тоже семьи, дети, - объясняет он.
Суд выслушал доводы обеих сторон и подтвердил правоту истца. "Возведенные Сабуровым В. И. строения являются самовольными постройками, поскольку возведены на земельном участке, не предназначенном для этих целей, и в опасной зоне, что в силу ст. 222 Гражданского кодекса РФ свидетельствует об удовлетворении исковых требований ООО "Уралвзрывпром" о признании строений самовольными и их сносе", - говорится в решении, которое, кстати, устояло и в апелляционной инстанции.
Некуда деваться
Проиграв суд, Владимир Сабуров решил привлечь на свою сторону общественное мнение, а потом и административный ресурс. Здесь очень кстати пришелся и образ простого человека, и поддержка односельчан, оставлявших свои подписи под петициями. Он писал во все инстанции. Посыл был простой: в непосредственной близости от атомного объекта и плотины Белоярского водохранилища находится склад со взрывчаткой, который таит в себе скрытую угрозу для местного населения. Уберите его, пожалуйста.
- Фирму за это время кто только ни проверял: и Ростехнадзор, Роспотребнадзор, и Госинспекция труда, и ФСБ. Приезжали даже представители администрации президента и Совета безопасности. Найди они хоть какие-то нарушения, склад давно бы закрыли. Удивительно: Сабуров на каждом углу кричит о том, как склад опасен, а сам дома вплотную к нему выстроил. Нелогично получается, - рассуждает юрист компании-владельца склада Роман Анпилогов.
Сам Владимир от встречи отказался под предлогом, что его семья устала от излишнего внимания. Поговорили по телефону.
- Я понимал, что на землях сельхозназначения не имею права ставить капитальные постройки, поэтому поставил дом, собранный по каркасной технологии, без фундамента, - простодушно рассуждает он. - Я просто хочу, чтобы нас не трогали, оставили все как есть. У меня здесь дом, семья, деревья плодоносят. Куда мне деваться?
Примерно такой же позиции обычно придерживаются те, кто по бросовой цене покупает метры в многоквартирниках на землях ИЖС. А когда суд выносит решение об их сносе, умоляют: "Оставьте нас в покое, нам некуда идти"… Но куда идти соседям, которые из-за нового дома в буквальном смысле света белого не видят? Почему из-за недальновидности и надежды на авось одних должны страдать другие?
Валерий Богачев говорит, что не стал бы затевать судебную тяжбу и оставил бы соседа в покое, если б прокуратура пообещала не закрывать склад. Но прокуроры от комментариев воздерживаются. Официальный представитель ведомства в Свердловской области Марина Канатова сказала лишь: по обращению Владимира Сабурова специалисты в очередной раз проводят проверку.
А сам он все так же настаивает на своей правоте:
- Пока шли разбирательства, я как следует изучил нормативную базу. В правилах проведения взрывных работ есть пункт: если расстояние от взрывоопасного объекта до жилья меньше, чем предусмотрено проектом, нужно выполнить обваловку, только и всего. Я считаю, владелец склада обязан это сделать за свой счет. Он предприниматель, а здесь живут люди, которые наскребли последнее, чтобы поставить себе хоть какие-то домики. И вообще, по СанПиНам, если предприятие находится вблизи жилых домов, оно должно обеспечить безопасное сосуществование. Да, у меня в межевом деле указано: участок расположен во взрывоопасной зоне, но ни в одном другом документе никаких ограничений не значится. Я считаю, что все сделал по закону, и, следовательно, моя совесть чиста.
Алексей Силиванов, юрист:
- Известная поговорка о строгости российских законов, но необязательности их исполнения, глубоко въелась в сознание людей. Тем более что есть множество примеров, когда явные нарушения сходят с рук. Вспомнить, к примеру, застройку и заграждение прибрежных территорий и подступов к водоемам, расширение квартир за счет общих чердаков, самовольное занятие земель... Люди видят в этом возможность улучшить жизнь, расширить пространство дешево, пусть и с нарушениями. Вероятно, надеются на то, что время все "амнистирует". А затем незаконные привилегии уже воспринимаются как должное. Но иногда государство вдруг "просыпается", и начинается "ночь длинных ковшей". И тогда "обиженные" пишут в надзорные органы, устраивают митинги, жалуются президенту. С другой стороны, бывает, "правила игры" слишком запутаны, и человек может оказаться жертвой невнятного нормативно-правового регулирования. Как выходить из подобных ситуаций - все отобрать и снести или искать компромисс, однозначно сказать нельзя. В любом случае всегда нужно учитывать тяжесть последствий и степень вины властей в создавшейся ситуации.
Александр Трахтенберг, экономист:
К сожалению, в последние сто лет из граждан Российского государства в массе своей выдавили желание соблюдать закон. Уважение к праву как таковому и, в конечном счете, к государству, пошатнулось. Умение нарушить закон часто приравнивается к умению жить. Именно отсюда - стремление заработать чрезмерно, часто переступая через интерес соседа. Слово "нельзя" потеряло свой абсолютный смысл, появились те, для кого "нельзя" значит "если хочется, то можно". В этой ситуации остается лишь пытаться донести до людей простую мысль - не получится на чужом горбу въехать в рай, и примеров в подтверждение этого тезиса найдется немало.