Почему английские фермеры пересядут на российские "Нивы"
Борис Георгиевич, что для нас изменится с выходом Великобритании из ЕС?
Борис Абрамов: Это потребует проговаривать заново те общеевропейские договоренности, которые теперь не будут распространяться на Великобританию. Тут можно попытаться что-то улучшить, сделать более внятным. Пока подход Британии к своим будущим внешнеэкономическим связям четко не сформирован, мы пытаемся предложить какие-то новые варианты построения сотрудничества, может, даже подумать над созданием зоны свободной торговли. Проблема в том, что на протяжении десятилетий, если даже не столетий, экономические связи с Россией для британцев не являются приоритетом, и лишь в отдельные периоды эта планка поднимается выше. Не думаю, что Brexit изменит стратегическую позицию Лондона.
Вы пытаетесь возобновить межправительственный диалог с британской стороной?
Борис Абрамов: Эти попытки происходят постоянно. Но недавно в ответ на обращение нашего министра Министерство международной торговли Великобритании вновь подтвердило позицию британцев о том, что говорить о межправительственном диалоге по торговле и инвестициям между двумя странами пока преждевременно.
Расчеты, что на слабом рубле вырастет экспорт, применительно к Британии не оправдались?
Борис Абрамов: Новых проектов очень мало, тем не менее они есть. Например, начались поставки автомобилей "Лада" на британский рынок. Дело в том, что Land Rover в прошлом году прекратил производство модели Defender, которая была востребована фермерами, и у "Нивы" появился шанс ее заменить в качестве простого, надежного автомобиля с формулой "4х4".
Какие вы видите сейчас тенденции в российско-британском сотрудничестве?
Борис Абрамов: На двусторонние связи прямо влияет установка официального Лондона на то, что никаких контактов на межгосударственном уровне между Россией и Британией сейчас быть не может. Государственную позицию поддерживают СМИ, которые формируют в сознании британцев негативный образ России в целом.
В то же время государство не препятствует развитию бизнеса на российском направлении. В этом отличие Британии от некоторых других европейских стран, в которых МИД прямо инструктирует, что этого делать не стоит. Посольство Великобритании в Москве активно помогает тем компаниям, которые решили выйти на российский рынок.
Есть и такие?
Борис Абрамов: Да. Климат неблагоприятный, но абсолютное большинство отраслей открыты для сотрудничества. Например, мы помогаем в организации контактов крупной британской компании, которая занимается производством и продажей замороженных продуктов питания. Ничто ей не мешает поставлять в Россию продукцию со своих заводов в Азии.
Из тех, кто до этого работал с Россией, никто не ушел с российского рынка по политическим соображениям. Серьезный бизнес так быстро свою стратегию не меняет. Достаточно сказать, что объем накопленных британских инвестиций в Россию по состоянию на 3-й квартал 2016 года составлял 10,5 миллиарда долларов. Но под влиянием снижения курса рубля и покупательной способности населения британский экспорт в Россию сократился более чем вдвое с 2013 года. Хотя цифры первых месяцев этого года говорят, что все-таки бизнес адаптировался к этой негативной среде, начал восстановливаться товарооборот - он вырос более чем на 20 процентов.
Цены на нефть помогли?
Борис Абрамов: Российскому экспорту - да, но одновременно пропорционально выросли и поставки из Великобритании в Россию. Это связано, видимо, со стабилизацией курса рубля и тем, что у нас начал расти внутренний спрос - как на потребительские, так и на инвестиционные товары. Основа британского экспорта в Россию - машинотехническая продукция. Это и промышленное оборудование, и, например, легковые автомобили, в том числе премиумных брендов. Правда, говоря о росте товарооборота, стоит иметь в виду эффект низкой базы - пока мы лишь восстанавливаем тот уровень, который был несколько лет назад.
Счет закрыт
Лондон в какой-то степени сохранил свою роль финансового центра для наших компаний?
Борис Абрамов: Был период, когда мерилом успеха российских компаний было первичное размещение акций на Лондонской фондовой бирже, но после введения санкций начался обратный процесс - делистинга.
Привлечение кредитов в Великобритании ограничено в силу прямых запретов, потому что в санкционные списки попали крупнейшие российские банки, с ростом страновых рисков повысилась и стоимость финансирования.
Как банки Англии относятся к компаниям, не попавшим под санкции?
Борис Абрамов: Банки начали перестраховываться и любую операцию проверять по 7-8 раз, отказывать в проведении платежей только потому, что это российская компания, даже если ни к санкционному списку, ни к санкционным отраслям она не имеет никакого отношения. И мы это испытали на себе, когда в августе прошлого года банк "Ллойдс" закрыл счет торгпредства на том основании, как бы это ни смешно звучало, что мы проводим сомнительные операции, которые можно трактовать как финансирование терроризма. И нет никакого юридического механизма противодействовать такому мнению банка. Мы остались без счета, и полгода ушло на то, чтобы найти новый банк.