В Уфе на Нуреевском фестивале показали лучший балет года
Андрей Геннадьевич, в последние годы ваш театр поставил несколько спектаклей, которые вызвали интерес у зрителей, получили положительные рецензии самых маститых критиков и стали лауреатами премии "Золотая маска". Есть ли у уфимской публики шанс увидеть что-то, помимо "Ромео и Джульетты"?
Андрей Шишкин: В нынешних условиях все упирается в деньги. Но хотелось бы привезти в Уфу на следующий Шаляпинский фестиваль оперу. Нам ведь есть что показать. Есть нашумевшая "Сатьяграха" Гласса, которая стала визитной карточкой театра, есть премьера этого сезона - опера Вайнберга "Пассажирка", посвященная Освенциму. Есть "Летучий голландец" Вагнера, "Отелло" Верди, которые в Уфе не идут. В то же время уфимцы тоже могли бы показать свои оперные или балетные постановки в Екатеринбурге.
Несмотря на отсутствие творческих контактов, два театра - в Уфе и Екатеринбурге - связаны между собой, прежде всего, вашей личностью. Вы коренной уфимец, работали в министерстве культуры Башкортостана, затем возглавляли Русский драматический и оперный театры. За годы вашего директорства оперный театр начал выезжать на зарубежные гастроли, номинировался на "Золотую маску" и впервые удостоился ее за оперу "Кахым-турэ", а Нуреевский фестиваль получил федеральное финансирование. И вдруг посреди этого благополучия вы переезжаете в Екатеринбург. Чем это было вызвано?
Андрей Шишкин: В те годы в министерстве культуры республики шла активная ротация руководства, а это всегда дискомфорт. Тогда-то руководитель департамента государственной поддержки искусства Министерства культуры России Майя Бадриевна Кабахидзе предложила мне возглавить екатеринбургский театр.
Что дал вам уфимский период вашей биографии?
Андрей Шишкин: Громадный жизненный опыт. Когда мне предложили перейти в оперный, я всячески отказывался, зная, какая у директоров оперных театров сложная судьба. Тем не менее, возглавил коллектив. Стал изучать музыкальный театр, начал со скупки дисков с оперными спектаклями во всех постановках. Очевидно, мне это помогло. Даже если не имеешь музыкального образования, но постоянно слушаешь и смотришь оперные и балетные спектакли, вырабатываются критерии оценки - что хорошо, что плохо, какими должны быть режиссура, сценографическая культура.
Многое мне дало общение с коллегами по Башкирскому оперному театру хормейстером Эльвирой Гайфуллиной, дирижерами Алексеем Людмилиным, Робертом Лютером, Владимиром Рыловым - крепкими профессионалами, от которых я стремился впитывать информацию, запоминать, понимать. Жизнь меня постепенно готовила. Если бы я начинал в Екатеринбурге с чистого листа, то утонул бы, но меня выручила предварительная пятилетняя школа в Уфе. В Екатеринбурге поначалу тоже было непросто. Например, как-то несколько солистов отказались ехать на гастроли в ЮАР из-за небольшого, по их мнению, гонорара. Тогда я обратился за помощью к уфимским вокалистам, они меня поддержали, и гастроли состоялись.
Действительно, связей с Уфой много. В екатеринбургском театре работают уфимские певцы Татьяна Никанорова, Владимир Чеберяк. Ильгам Валиев, несмотря на то, что вернулся в Уфу, часто приезжает к нам на спектакли. Есть танцовщики в балете - выпускники Башкирского хореографического училища имени Рудольфа Нуреева, в том числе, Игорь Булыцин, исполняющий партию Меркуцио в "Ромео и Джульетте". Всего уфимцев в театре человек двадцать, все мы друг друга поддерживаем и не теряем из вида.
Несколько лет назад, когда руководство театрами передали в одни руки, упразднив должности художественных руководителей, директора театров были вынуждены решать и хозяйственные вопросы, и творческие задачи. При том, что у вас в театре есть художественные руководители оперной и балетной трупп, вы активно участвуете в творческом процессе. Как строятся при этом взаимоотношения?
Андрей Шишкин: Действительно, раньше все решал директор, но возникла ситуация, когда потребовался худрук, и не один, а два. У нас маститый руководитель оперной труппы Светлана Залязняк, заведующая кафедрой сольного пения Уральской консерватории. Балетную труппу возглавляет хореограф, экс-солист Мариинки, Ковент-Гардена, театров Амстердама и Копенгагена Вячеслав Самодуров. Творческие вопросы также решают главный дирижер театра Оливер фон Дохнаньи и два главных хормейстера - Анжелика Грозина, к слову, начавшая свою деятельность в Октябрьском музыкальном училище, и Эльвира Гайфуллина, главный приглашенный хормейстер.
Наши взаимоотношения с ними основаны на диалоге, мы обсуждаем, что будет в следующем году, через год. Со Славой Самодуровым поначалу было трудно. Он хотел, чтобы в театре были только одноактные балеты, как в Европе. Но у нас существует давняя традиция многоактных балетов, и мы не имеем права замыкаться в одном направлении. Как нельзя, чтобы театр был только живописным или только экспериментальным - должна быть золотая середина. У каждого спектакля своя аудитория, и мы должны работать на широкий спектр интересов. Что касается оперы, то мне кажется, что в последние года два я догнал время. До этого первые восемь лет занимался чем угодно - текущей крышей, стройкой, финансами, кадрами, дисциплиной, гастролями. Но затем удалось наконец-то создать систему, которая работает без моего непосредственного участия, и большую часть времени посвятить поиску того, что ставить дальше. В выборе оперы очень помогают советы нашего главного дирижера Оливера фон Дохнаньи, человека с блестящим европейским образованием. О его уровне говорит такой факт: в Венской консерватории, где он учился, был профессор, которому никто не мог сдать экзамен. Надо было, положив перед собой партитуру, сыграть клавир, то есть выбрать из партитуры главное. Редко кто из дирижеров умеет создавать клавир, Оливер же на память сыграл симфонию, чем обеспечил себе пятерки до пятого курса.
Как возникли идеи постановок, которые нашумели по всей стране, - "Сатьяграха" и "Пассажирка", а теперь еще и "Греческие пассионы"? Уверена, что мало кто в России вообще знает о таких операх.
Андрей Шишкин: Первые годы моей работы в Екатеринбурге мы упорно выпускали спектакли-шлягеры, живописные, с определенным местом и временем действия. В этом был смысл, мы смогли нарастить все цеха, создать тенденцию зрительского интереса к нам. Люди ведь ходят на популярные названия. Но в год столетия театра мы почувствовали, что штампуем одно и то же, бежим по кругу.
И как вы переломили ситуацию?
Андрей Шишкин: Пригласили Уве Шварца, который поставил "Любовь к трем апельсинам" и мы узнали, что существует европейский театр - свободный, открытый, с иными технологиями. Затем возник союз с Игорем Ушаковым из Большого театра, который поставил оперу Россини "Граф Ори", и тогда на нас стали обращать внимание. Как только мы начали приглашать постановщиков из-за границы, стали появляться новые проекты, наиболее показательный из которых - "Сатьяграха".
Эту оперу я слышал давно, потому что увлекаюсь джазом, блюзом, арт-роком. Будучи в Амстердаме, в беседе с агентом поделился мечтой поставить в России "Сатьяграху". На следующий день он повел меня к нотному библиотекарю нидерландской национальной оперы. Тот сказал: "Вы пришли, куда нужно. Именно я в 1979 году с Филипом Глассом в Роттердаме на коленке дописывал партитуру, когда мы впервые ставили "Сатьяграху". И вот, я впервые вижу, что кто-то из России интересуется Филипом Глассом. Я дам вам партитуру, адрес агента и рекомендацию".
Я со страхом ждал, как к этой идее отнесется коллектив: пение на санскрите, вместо арий - сплошные ансамбли, причем вместе с хором, нет героя и антигероя, любовного треугольника, нет конфликта. Мы пригласили специалиста по санскриту, востоковеда Наталью Силкину из Санкт-Петербурга, и она занималась с каждым вокалистом, учила фонетике, переводила текст. Я сам присутствовал на всех репетициях, артисты видели мою заинтересованность, и постепенно прониклись проектом, стали гордиться, что они выпускают такой необычный спектакль. Режиссера спектакля Тадэуша Штрасбергера я приглашал в Индию, где сам был 14 раз, чтобы он, побывав на месте, лучше вошел в материал. На премьеру мы пригласили корреспондентов двадцати федеральных СМИ, все с восторгом написали о нашей "Сатьяграхе", произошел настоящий информационный взрыв.
Так мы выбрали свой путь развития. В балете мы делаем ставку на классические многоактные и креативные одноактные спектакли, в опере - на классику и новаторство, то есть линию "Сатьяграхи", "Пассажирки", "Греческих пассионов".
Но публика консервативна. Как ее приучить к новациям?
Андрей Шишкин: Нужно осторожно выбирать названия, постепенно готовить зрителя к премьере. С этой целью мы открываем сайты проектов, даем много интервью. Сегодня уже недостаточно вывесить афишу - надо заниматься адресной рекламой, в том числе, через интернет, обращаться к каждому потенциальному зрителю. Самое трудное, но и самое главное - за эти годы удалось создать имидж успешного театра, и теперь он работает на нас.
Почему вы не ставите просто спектакль, а делаете целые проекты, с выходом на интернет?
Андрей Шишкин: Просто ставить оперу сейчас, мне кажется, уже неинтересно. Нужно делать целостные проекты - культурологические, просветительские, ради гуманистических целей. Первые попытки подобной "проектной" работы были сделаны в "Сатьяграхе", а наиболее полно реализованы в "Пассажирке" М. Вайнберга, постановка которой превратилась в полномасштабный международный проект, с участием польских партнеров. В течение полутора лет у нас шли презентации, концерты, выставки, посвященные композитору, а под занавес мы показали спектакль на Новой сцене Большого театра в рамках форума "Вайнберг. Возвращение". После нас еще три театра поставили Вайнберга, а мы оказались у истоков этого движения, вызвали общий интерес.
Теперь готовим постановку оперы "Греческие пассионы". Путем долгих исканий мы вышли на неизвестного в России чешского композитора Богуслава Мартину. Как оказалось, это очень интересный, плодовитый композитор. Одна из его опер - "Греческие пассионы" - написана по книге Никоса Казандзакиса "Христа распинают вновь". Ее автор известен другим своим скандальным романом "Последнее искушение Христа". Конечно, для нас этот выбор связан с определенным риском, но риск будоражит кровь. Мы поехали с Оливером фон Дохнаньи в Прагу, вышли на контакт с директором института Богуслава Мартину, подписали протокол о сотрудничестве. Сейчас контактируем с Греческим культурным центром в Москве и швейцарским обществом друзей Никоса Казандзакиса. В качестве консультанта проекта пригласили представителей Русской православной церкви.
Мне кажется, необычайно увлекательно проводить оперативки не по поводу протекающей крыши, а обсуждать, кто будет разрабатывать сайт по "Греческим пассионам", поедем ли мы в Освенцим в связи с "Пассажиркой", кто будет вести переговоры с институтом Богуслава Мартину, а кто - с Греческим обществом. Думаю, что мы интуитивно нащупали путь, по которому пойдут и другие театры.