Что делать, если второй родитель не исполняет решения суда

Те, кто делил детей в суде, знают, что получить решение в свою пользу вовсе не значит получить ребенка. Необходимо еще добиться, чтобы другая сторона решение исполнила - передала ребенка или не мешала с ним встречаться. За помощью родители идут в ближайший отдел судебных приставов. Там считают эти дела одними из сложных. Ведь ребенок - не вещь и его не перенесешь из одного дома в другой.

Не добившись желаемого, родители винят законы, систему исполнения судебных решений и ее сотрудников. Что могут сделать сами мамы-папы, выясняет "РГ".

Отец матери не помощник

У Нины из Самарской области опускались руки. Больше года она не могла забрать сына у отца. Артем проиграл все суды, но мальчик по-прежнему жил с ним и его родителями. Маму пускали к шестилетнему сыну на короткое время.

Вместе с судебными приставами Нина несколько раз приходила в дом к бывшему мужу. "Будет решение в вашу пользу, будем его исполнять, - неоднократно говорили Артему приставы. - А сейчас, хотите или не хотите, но вы обязаны отдать ребенка матери".

Приставы приводили с собой психолога. Та напоминала отцу об экспертизе, подтвердившей страдания ребенка. Вызванные приставами сотрудники опеки грозились изъять мальчика и отправить в приют. "Помогите матери, скажите сыну, что он идет к маме", - упрашивали Артема официальные лица.

Отец не сопротивлялся, он только заботливо обнимал сына. "К нормальным матерям дети сами бегут, - привычно отвечал он. - Пусть забирает, я его не держу".

Сидя у папы на коленях, мальчик волчонком смотрел на мать. Артем опускал руки, показывая, что не держит его. Но сын еще сильнее хватался за папу. За целый год он наслушался от родных, что мать "украла диван и телевизор, а теперь явилась за ним".

Нина пыталась взять сына на руки, но он плакал и вырывался. Артем тут же заключал ребенка в свои объятия. Под детские вопли мать и сопровождающие каждый раз уходили ни с чем.

Недавно, проиграв очередной суд за ребенка, Артем неожиданно заявляет, что передаст сына добровольно. У матери появилась надежда. В назначенный час она с приставами ждет под окнами своей квартиры.

Но разыгрывается привычный сценарий. Папа крепко держит сына, папин адвокат указывает Нине: "Чтобы не травмировать психику ребенка, спросите, хочет ли он идти к вам". Снова Нина не выдерживает и пытается вырвать сына. Снова он надрывно кричит.

Но только в этот раз кто-то из людей в форме отводит руки отца, который, как обычно, пытается заслонить мальчишку. С орущим сыном Нина бросается к дому. Приставы не дают отцу догнать их. Артем требует прекратить насилие над ребенком и вызывает полицию. "Она законная мать, жалуйтесь", - говорит пристав, преграждая отцу вход в подъезд.

Уже в лифте сын перестал вопить и брыкаться, рассказывает Нина. Они зашли в квартиру, и тут Нина разревелась сама. "Мам, зачем ты меня украла?" - хмуро спросило чадо. Нина ответила, что умерла бы без него.

Авторитетно

Пытаясь забрать ребенка от бывших, родители идут на поводу детских "не хочу", считает адвокат Татьяна Бренник. Она рассказала "РГ", о чем забывают мамы-папы.

- Ни в одном судебном решении не говорится, что оно должно быть исполнено в зависимости от желания ребенка, - напоминает Бренник. - Суд уже рассмотрел, насколько ребенок привязан к каждому из родителей, и учел его интересы. Поэтому если выигравший взрослый хватает и уносит орущего отпрыска, никто не имеет права его остановить. Оказавшись дома, уже можно вызывать любых психологов и улучшать отношения с ребенком.

Судебные приставы не умеют и не должны уметь уговаривать детей, разъясняет адвокат. Они могут только позвать на помощь опеку и психолога. Но если ребенок сопротивляется, то ни пристав, ни психолог, ни сотрудник опеки не имеют права брать его и уносить. А у родителя есть такое право.

- Однажды я сидела в очереди в отдел службы судебных приставов, - рассказывает адвокат Бренник. - Народу было много, и мы разговорились с сидящими рядом мамами. Одна из них пожаловалась, что бывший муж не отдавал дочку. Мама знала, в какой детсад ходит девочка. Мне достаточно было объяснить женщине, что никто не должен мешать ей войти в детское учреждение, как она побежала забирать дочь. Оказалось, еще несколько женщин пришли с похожими проблемами. Пришлось им тоже разъяснить их права. В результате в очереди вместо десяти человек передо мной осталось трое.