В МДТ француз поставил спектакль-притчу про библейского Иова
Художественный руководитель театра Лев Додин называет этот проект знаковым. И не только потому, что здесь многое случилось впервые. Впервые для российской публики открыли крупного писателя, впервые в Малом драматическом появилась постановка режиссера, чье имя в театральных кругах Европы пользуется неизменным авторитетом, впервые молодые артисты театра получили опыт французской режиссуры. Но главное: зрителям явили остроактуальное и высокохудожественное зрелище.
Спектакль "Трактир "Вечность" - камерный, рассчитан всего на четырех артистов. И действие происходит в маленьком, замкнутом пространстве: небольшом ресторанчике где-то на южном побережье. Это место могло бы быть раем, но давно уже стало адом из-за непрекращающихся боев, которые ведут между собой местные жители. Снайперы на крышах, выстрелы из окон, комендантский час.
Однако эта, почти газетная актуальность, вовсе не превратила спектакль в репортаж из "горячих точек". Ведь в основу сюжета положена библейская легенда о несчастном Иове. Герой спектакля Иов (Леонид Луценко) также, как его ветхозаветный тезка, глубоко верующий и высоконравственный человек. И жизнь так же подвергает его бесконечным испытаниям на прочность: невыгодное вложение в покупку ресторанчика, опасности очередной военной заварушки… А тут еще и жена Далия (ее блистательно исполнила молодая актриса театра Дарья Ленда) то и дело высмеивает его неукротимые надежды на перемены к лучшему.
Все меняется, когда поужинать в ресторанчик Иова в канун Рождества прибывает странная пара. Какое-то невиданное количество денег за простой в общем-то заказ, какие-то нелепые разговоры. Кто они - эти Иден (Наталья Фоменко) и Ахан (Артур Козин)? Посланники Бога? Дьявола? И простодушный Иов, и скептически настроенная Далия не сразу могут разобраться в этом.
Спектакль, устроенный как притча по мотивам библейского сюжета, постоянно мерцает на грани между бытовизмом и фантасмагоричностью. Разглядеть, где кончается одно и начинается другое, практически невозможно. В условиях камерного зрелища, где публика сидит почти вплотную к сценической площадке, уловить фальшь просто. Но актеры ни на минуту не теряют особого нерва этого существования: кажется, Иов и Далия просто идут на поводу у странных, но в общем вполне безобидных, просьб своих посетителей. Ничего особенного: таковы "предложенные обстоятельства". И Ахан, с его изломанной пластикой и чуть-чуть безумным взглядом, кажется поначалу просто "человеком с небольшими странностями" - сама специальность его, "гример трупов", видать, наложила профессиональный отпечаток. А Иден, биологическая мать Ахана, бросившая его еще в младенчестве - всего лишь постаревшая шлюха, занявшаяся в зрелости вполне легальным ремеслом содержательницы казино. Ничего особенного.
Но отчего каждый диалог между добропорядочным семейством и зашедшими гостями отдает какой-то неприятной, настораживающей горчинкой? Отчего милый Иов, так желающий всего лишь услужить желанным гостям, так легко, так незаметно делает шаги, которые приводят его к непоправимой греховной бездне?
Эти вопросы возникают у зрителя уже после спектакля. Во время действия в зале царит напряженное внимание, как за азартной игрой: кто кого? А послевкусие погружает в размышление: так все-таки безоговорочная вера - это путь к дьяволу или богу?
Сам автор пьесы Мохамед Касими на этот вопрос отвечает так:
- Я не думаю, что театр нужен для того, чтобы приводить публику в отчаяние. Но если у Бога нет юмора, он может и не существовать.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"