В Донецке есть свой "Дом Павлова", расположенный у линии соприкосновения

Настоящей легендой Донецка за время конфликта в Донбассе стал дом по адресу: Кремлевский проспект, 41а, расположенный у самой линии соприкосновения. Кирпичная шестиэтажка, возвышающаяся на линии огня, прикрывает больницу и целый микрорайон, принимая на себя украинские мины и снаряды.

Уже после трех-четырех десятков прямых попаданий этот дом с разбитой крышей, дырявыми стенами и сгоревшими квартирами в Донецке стали называть "Домом Павлова" по аналогии с известным домом сталинградским. Сейчас количество угодивших в шестиэтажку снарядов и мин перевалило за семь десятков, и, наверное, это не предел, поскольку ВСУ не прекращают огонь. Но самое удивительное, что на Кремлевском, 41а живут люди. Более того, несмотря на продолжающиеся обстрелы, в многострадальном доме уже идут восстановительные работы.

...Я ожидал увидеть изрешеченное, разваливающееся строение, но все оказалось иначе. Да, во дворе лежат кучи строительного мусора и плиты перекрытий, которые пришлось менять. Да, на стенах видна копоть от пожаров, а многие балконы разбиты. Да, можно разглядеть заштукатуренные следы от осколков и по свежему кирпичу определить заложенные проломы. Но в целом донецкий "Дом Павлова" выглядит не хуже многих других домов в зоне обстрелов. В оконных рамах даже жизнерадостно блестят новые стеклопакеты. Хотя, конечно, стекла здесь приходится менять часто.

Под уханье взрывов, смешивающихся со звуками ремонтных работ, подхожу к местным жителям, сметающим битое стекло и бетонное крошево. Поговорить с журналистом "кремлевцы" - так они себя называют - соглашаются, только просят не указывать фамилии и не фотографировать их: у многих на украинской стороне живут родственники, у которых после интервью могут возникнуть проблемы.

- Так сколько людей сейчас живут в доме?

- Из 122 квартир жилых 26, - говорит Николай. - В них 34 человека. Причем есть даже неходячие инвалиды. Мы им помогаем всем домом. Непросто здесь, конечно. Особенно зимой. Когда из-за обстрелов не было ни воды, ни электричества, приходилось спасаться буржуйками. Хорошо, был газ - кирпичи нагревали. Иногда во дворе жгли костры. Бриться бегали в больницу. Крышу на доме практически полностью снесло, заливали дожди. Стены дырявые, квартиры горели. Мы поначалу в подвалы прятались от каждого обстрела, потом привыкли.

Кирпичная шестиэтажка прикрывает собой от огня больницу и целый микрорайон

- Почему не уезжаем? - сосед Николая Владимир невесело улыбается. - Некуда, да и незачем. Это шахтерский дом, и у многих квартиры - единственное имущество. Да и не убежишь от судьбы. Уже несколько случаев было, когда соседи уезжали из нашего дома туда, где вроде бы безопаснее, и... погибали там.

Обитатели дома на Кремлевском живут по законам военного времени. Под вечер, когда стрельба нарастает, жильцы расходятся по квартирам. Это бросается в глаза: когда мы начинали разговор, во дворе были люди, когда закончили - практически никого не осталось. Зато погромыхивать стало сильнее. Сквозь уханье взрывов щелкнул одиночный отрывистый выстрел. "Снайперочек балует", - объяснили мне.

Свет на дворовой стороне дома, обращенной к линии соприкосновения, "кремлевцы" не включают - уже научены горьким опытом. Недавно в квартиру, где не соблюдалась светомаскировка, залетел снаряд. Лег точнехонько в освещенное окошко. К счастью, людей в пострадавшей комнате не было. Сейчас в квартире идет ремонт. Вообще с наступлением темноты жизнь в доме перемещается в дальние от двора комнаты: чем больше стен между позициями ВСУ и "кремлевцами" - тем лучше. Но совсем уж безопасно жить в прифронтовом доме, конечно, не получается.

Жильцы вспоминают о сердобольной женщине, которая пошла кормить беспомощного после операции соседа. Взрывом мины ей срезало полголовы. Сын смог опознать мать только по одежде. Еще один житель дома вышел покормить собаку в частном секторе и погиб. "Кремлевцы" и сейчас живут по соседству со смертью.

- Сидим днем на этой лавочке с соседом. Вдруг слышим с украинской стороны автоматную очередь. Через секунду - свист. Пуля пролетает между нами, бьет вон в ту кучу мусора, рикошетит вверх и пробивает балкон, - рассказывает Николай.

- А я недавно брился в квартире и вдруг - тух! - прямо над головой появилась дырочка, - продолжает Владимир. - А вот сюда, под стену, попала шестиметровая болванка от "Града". Полтора метра торчало. Чуть выше - и в окно залетела бы. Хорошо, не взорвалась. В другую квартиру такая же "градина" через крышу влетела, нос торчал прямо над ванной. А ко мне в квартиру танковый снаряд с Песок прилетел и взорвался. Слава богу, я в ту ночь спал в гараже. Еще мина у меня балкон снесла. А на четвертом этаже лестничный пролет полностью разворотило. Мы с этажа на этаж через перила лазили, потом трап из досок перебросили. Недавно лестницу восстановили.

- В квартиру над нами тоже попали. Взрыв - и такое ощущение, будто мы в один миг оказались под землей. Заваленную дверь открыть не могу, кругом дым, пыль. Из соседнего дома нам кричат: "Вы горите!" Я в ответ кричу, что у меня нет телефона. Прошу вызвать пожарных, - вспоминает Вера из квартиры на четвертом этаже.

Пережившие в своем доме-крепости жестокие обстрелы "кремлевцы" теперь спокойно рассказывают удивительные вещи об обстрелах своего района. О том, например, как два снаряда попали в одно и то же место на крыше. Первый уничтожил одну квартиру, а второй - ту, что под ней. А еще с благодарностью вспоминают о собаке, которая предупреждала об опасности весь их дом.

- Пса звали Дик. Очень он нас выручал. Лежит во дворе. Кругом вроде тихо, спокойно, не стреляют. А Дик вдруг встрепенется, поднимет голову - и в подъезд. Мы сразу все - за ним. Прячемся в квартирах, и тут же начинается обстрел. Умный был пес. Кто-то его отравил, - вздыхает Вера.

О войне здесь знают лучше, чем где бы то ни было в Донецке. Из окон видны украинские позиции. Однажды "кремлевцы" даже разглядели на той стороне флаг польских наемников.

- Нас ВСУ используют как полигон. Испытывают новые виды западного оружия. Недавно, например, начали применять мины, полет которых не слышен. Тишина,тишина - и вдруг взрыв. А вообще непонятная тут война идет. У них цель - разбить дома, инфраструктуру и выдавить людей. Только мы из своего дома никуда уходить не собираемся, - твердо говорит Владимир.

За три военных года жителям Кремлевского, 41а приходилось не только спасаться от обстрелов, но и гонять мародеров. Бывало, вызывали военного коменданта, который ездил по разбитой и заваленной обломками дороге на велосипеде, или звонили патрулю, а бывало, сами задерживали охотников до чужого добра, промышлявших в покинутых квартирах с выбитыми взрывной волной дверями. Однажды поймали двух мародеров, пытавшихся спрятаться в одной ванной.

Как говорят "кремлевцы", война сплотила их в одну семью. А про свой героический дом жильцы даже сочиняют песни.

- Давайте я вам лучше не расскажу, а спою о нашей жизни, - предложила Лариса Ивановна. - Таких песен у меня штук двадцать...

На прощание прошу открыть секрет необычайной крепости дома. Как оказалось, дом строили для себя шахтеры. Организовали бригады и собственными руками выложили кирпичик к кирпичику. Получилась добротная шестиэтажка с потрясающим запасом прочности.

Гимн "кремлевцев"

"Дымилась школа на поселке, // А вместе с ней горел закат. // Людей осталось здесь немного, // а много кошек и собак. // Не слышно гомона людского, // не слышно смеха детворы, // зияют окна здесь пустые // и стали жуткими дворы. // Светилась, падая, ракета, // как обгоревшая звезда. // Кто хоть однажды видел это, // тот не забудет никогда. // Тот не забудет, не забудет // атаки, взрывы, "Градов" трель. // В кошмарном сне живут "кремлевцы" // с июля, братцы, по апрель".