В архангельском селе Лешуконском, как известно, строится карбас - судно, которое было распространено в этих местах раньше, а теперь почти забыто.
Что это за места, мы уже писали. Пора рассказать, кто строит, а правильнее сказать, шьет этот карбас, который отправится на Соловецкие острова.
Мореплаватель шкипер Евгений Шкаруба, который задумал это плавание, не случайно обратился к Виктору Кузнецову. Он один из немногих, кто знает, как сшить карбас. И вот уже несколько недель только этим и занимается. Кузнецов сам раньше ходил на промысел на таком судне. И на Соловках тоже бывал.
- Дык, пришлось однажды потерпеть в море. Дал обет Николаю Угоднику: выживу - пойду на Соловки трудником, - рассказывает Виктор Петрович, строгая доску, влитым в руку топором. - Вышли из Архангельска - моряна налетела. Это северо-западный ветер с дождем. К берегу вернуться нельзя. Вот в море нас и побросало…
Но - выжил. И пошел на Соловки. Месяц там трудился.
В море Кузнецов выходил не раз. Добывал камбалу. Говорит, лешуконцы до сих пор спрашивают, когда он им еще такой рыбы добудет. Но теперь у Виктора Петровича другой промысел - он строит зырянки, ботики и карбасы.
Изб, которые сам ставил на берегу моря для житья во время промысла, уже не осталось. Одну увезли ненцы, вторую он с еще одним ненцем сам разобрал. Затух рыболовецкий промысел…
- Как это говорят: было у отца три сына, - щурится из-под кепки Кузнецов. - Ну, дык два брата в авиацию пошли, а я рядом с отцом все время. Он у меня тоже на промысел ходил, карбасы строил.
"Пойдем дальше" - это одна из любимых присказок Виктора Петровича. Он постоянно что-то делает. Как будто проходит путь на корабле - уровень за уровнем. От Лешуконского до Белого моря, кстати, 12 часов ходу по плоской, словно вода в огромном блюде, Мезени.
И надо все мели знать. Как упомнишь?
- Слышь, домагивается до меня корреспондент-то! Все вопросы задает, - Кузнецов жалуется на меня Шкарубе. И хитро подмигивает.
А на вопрос, сколько стоит сшить такой карбас, отвечает, как положено, - "коммерческая тайна". Он и начало истории про то, как попал в шторм, думал утаить. Да жена рассказала. Хотя Кузнецов, оказывается, еще и романтик.
- Так ведь в это-то плавание до Архангельска мы с ним вдвоем отправились, - рассказывает Людмила Леонидовна. - Под алыми парусами!
Тут же появляется фотография десятилетней давности, на которой батюшка освещает судно перед спуском на воду. А на нем и правда - алые паруса.
Этот карбас и еще один, поменьше, который привязали к корме, Кузнецов сделал на заказ и должен был доставить в Архангельск. Вышли в путь в мае.
- Ну, и я с ним напросилась, - рассказывает Людмила Леонидовна. - Очень мне хотелось в море побывать. Я все дорогой молилась - женщина ведь на корабле. Считается, что не очень это хорошо…
Но супруги Кузнецовы, несмотря на предрассудки, вышли из Лешуконского. Вместе.
- Да парашют у меня был розового цвета. Решил его на паруса пустить. Вот и сшил, - объясняет Виктор Петрович.
Маршрут из Лешукони до Архангельска - уникальный. Сначала по реке Вашке, которая вскоре впадает в Мезень, потом немного по морю, оттуда в реку Кулой против течения, затем через канал в Пинегу, по ней - в Двину до Соломбалы. Так называется остров в Архангельске.
- А море-то! Когда в Белое море вошли, карбас, который к нашему был привязан, о борт стал биться. А я думала: "Это, наверное, белуха по дну наш карбас бьет, да и перевернет". Смотрю в одно окошко - берег близко. А в другое глянула - боже ты мой! Это не передать… Серебряное солнце светит и в воде отражается. А еще же белые ночи! Серебро вокруг - меня это потрясло.
Под алыми парусами карбас Кузнецовых входил в устье Кулоя. В селе с романтичным названием Долгощелье - ажиотаж. Виктор Петрович представился местным жителям и приметившим их охотникам Федором Конюховым. Некоторые поначалу поверили.
В Архангельске заказчик убедил Конюхова, то есть Кузнецова, идти с ним на карбасе на Соловки. Хотя сначала планировалось, что судно он оставит на Соломбале. Тут они с женой и расстались.
- Я сразу почувствовала что-то неладное, - говорит Людмила Леонидовна.
…Люся и Витя познакомились в лесном поселке Сояна. Там Людмила преподавала в школе русский язык и литературу. А Витя был учителем физкультуры в другой школе - в Совполье.
- И чего это он в Ленинграде пошел учиться в академию Лесгафта? Надо было в строительный идти, - задается вопросом Людмила Леонидовна. И сама же отвечает. - Наверное, судьба такая: чтобы мы познакомились.
В Сояну Кузнецов прибыл, конечно же, по воде.
Она, вода то есть, в этих местах, где дороги часто одно лишь название, - все. Реки кормят, поят, соединяют. Витя Кузнецов родился в селе Дорогорском, что недалеко от Мезени. До сих пор вспоминает присказку про разбойничков, которые в старинные времена там будто бы жили.
- На другом берегу, в Кимже, колокольня была. У нее колокол звонил так, что слышалось: "Дорогоры - воры! Дорогоры - воры!". А у нас колокола тонким голоском отвечали: "Мы не воры! Мы не воры!".
Люся родом из села Погорелец. И хоть оно и правда не раз горело, название, говорят, пошло от того, что дома стали здесь ставить когда-то по горе.
А обосновались супруги Кузнецовы в итоге в Лешуконском. Но все места для них здесь - родные.
Поэтому и возвращаться сюда для Виктора Петровича им Людмилы Леонидовны - счастье. С промысла ли, из города или с Соловков, где Виктор Кузнецов Николая Угодника благодарил. За то, что дал возможность пожить.
И построить еще один карбас, который отправится к тем берегам.