- Ситуация брат на брата, но она в корне отличается от гражданского противостояния, - комментирует итоги опроса генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров. - Нет единой точки зрения на массовые политические репрессии 30-50-х годов. Но нет и жажды возмездия. Есть 72% россиян, которые считают, что нужно сохранять историческую память такой, какая она есть, и вырабатывать общую позицию к репрессиям как к явлению".
Базой согласия Федоров считает то, что 90% граждан знают о ГУЛАГе. Правда, ложка дегтя в бочке меда: среди 10% незнающих 24% - молодые люди 18-24 лет, которые вообще ничего не слышали о массовых репрессиях, и 18% - молодые люди 24-34 лет, которые "ничего не знают, и знать не хотят" о них. Остальные - около 55% - школьники, которые тоже ничего не знают о репрессиях, поскольку их не изучают школе.
По мнению экспертов ВЦИОМ, эти 10% и есть целевая аудитория раскола. Ситуацию усугубляет то, откуда люди черпают информацию о ГУЛАГе: 52% из СМИ, 48% - от родных. Причем в сегменте СМИ долю в 23% занимает интернет, где тематика интересов меняется калейдоскопически. Лишь 37% опрошенных, из тех, что черпают информацию из СМИ, признали, что частично о лагерях узнавали на уроках и лекциях, 14% - в музеях и на выставках. Это самое уязвимое место опроса и общественного запроса на сохранение исторической памяти - наука и образование не являются главными источниками знаний о политических репрессиях 30-50-х годов. Именно поэтому еще один опасный сюрприз опроса ВЦИОМ: среди 16% тех, кто ответил, что репрессии были "справедливыми", 11% - снова "целевая аудитория раскола" - молодые люди 18-24 лет. При этом пожилые люди - 33% считают их однозначно несправедливыми и 16% "скорее справедливыми". В целом, 68% прошенных убеждены, что репрессии были несправедливыми.
- Мне итоги опроса говорят о том, что нам надо быть честными перед собой, чтобы не повторить репрессий, - говорит режиссер, член совета Фонда Памяти по увековечению жертв политический репрессий Павел Лунгин. - Если мы не поймем и не осмыслим того, что с нами случилось, мы не сможем двигаться вперед. Как заезженная пластинка будем спотыкаться на одном месте.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"