Фрэнк Уайлдхорн: В моем "Монте-Кристо" хороший парень получает все
Фрэнк, вы посмотрели русскую версию вашего мюзикла "Джекилл & Хайд". И как она вам?
Фрэнк Уайлдхорн: Отличный спектакль, на мировом уровне! Я хорошо знаю режиссера (Миклоша Габора Кереньи, художественного руководителя Будапештского Театра оперетты и мюзикла, осуществившего постановку в Петербурге - прим.ред.), он умеет рисковать, пробовать что-то новое и то, что он делает - полно драйва, мне это нравится. А вообще, я даю полную свободу всем, кто берется за мои мюзиклы. Главное - сохранить культурный контекст, а все остальное - на усмотрение продюсеров и режиссеров. В мире насчитали почти полтысячи постановок "Джекилла & Хайда" на 28 иностранных языках. И все эти спектакли абсолютно разные, ни один из них не похож на другой. Но особенно хорошо получается, когда авторы передают ту страсть, с которой я пишу свои мюзиклы. У меня же русская душа! И где, как ни в России, я мог еще увидеть по-русски страстного "Джекилла & Хайда"?
Насчет русской души, пожалуйста, поподробнее.
Фрэнк Уайлдхорн: Семья моей мамы из России. Одесса, Минск - там мои корни. А семья моего отца - из Румынии. Так что я самый настоящий восточный европеец. Кроме того, я очень люблю русских композиторов - Чайковского, Стравинского, Рахманинова. Мой старший сын родился под музыку Чайковского - когда жена рожала, я попросил его поставить.
Тогда почему только сейчас приехали в Россию?
Фрэнк Уайлдхорн: Так получилось... В начале 1990-х продюсер моих шоу представлял Большой театр в Нью-Йорке, и я тогда подружился с главным хореографом театра Юрием Григоровичем. И даже написал для него музыкальное произведение, которое назвал "Наташа". Помню, когда я играл ее на фортепиано для Юрия, он очень сильно сжал мое ухо - мол, больше эмоций, больше страсти! А потом он начал пританцовывать сам. Так что я планировал сотрудничать с Большим театром, и собрался поехать в Москву, но политическая ситуация изменилась и контакт был потерян. И вот, много лет спустя, я, наконец, в России. Меня пригласил продюсер русской версии мюзикла "Джекилл и Хайд" Юрий Шварцкопф, чтобы обсудить новую постановку - мюзикл "Граф Монте-Кристо" и выступить с концертом в Петербурге.
Поставить у нас "Графа Монте-Кристо" - ваше желание или предложение театра?
Фрэнк Уайлдхорн: Премьера "Графа Монте-Кристо" состоялась в театре Санкт-Галлена, это столица восточной Швейцарии. Юрий Шварцкопф видел этот очень романтический спектакль, и он захотел перенести его на русскую сцену.
"Джекилл и Хайд", "Дракула", "Сирано де Бержерак", "Кармен", "Граф Монте-Кристо" - у вас много мюзиклов, в основе которых литературные "хиты". Как вы выбираете материал?
Фрэнк Уайлдхорн: Все очень просто - я люблю эти книги. О "Графе Монте-Кристо", например, я думал со времен ученичества. Для меня важно, чтобы мой герой прошел путь развития, совершил некую экзистенциальную дугу. В "Графе Монте-Кристо" невероятно много сильных эмоций: ненависть, любовь, прощение, милосердие. Герой переживает почти дуэль с самим собой: Эдмон Дантес становится графом, и на протяжении всего романа мы видим именно графа, но душа Дантеса, как бы ни был граф полон жажды мести, никогда не покидала его. Только любовь Мерседес возвращает все на свои места и дает герою искупление.
Вы изменили финал Дюма?
Фрэнк Уайлдхорн: Да, я позволил себе это - в моем "Монте-Кристо" хороший парень получает и деньги, и девушку.
Фрэнк, а нет ли у вас желания написать мюзикл на русскую тему?
Фрэнк Уайлдхорн: Конечно, есть. И если хотите узнать больше, задайте вопрос Юрию Шварцкопфу. Я пока не готов озвучить то, что мы с ним обсуждали за ужином.
Так что мне остается только гадать. Зная ваше пристрастие к темным личностям, это мог бы быть мюзикл про Распутина.
Фрэнк Уайлдхорн: В 1990-х, когда я учился в колледже в Южной Калифорнии, я написал мюзикл "Последний царь", посвященный Николаю II, его семье, детям, влиянию Распутина на императрицу и т. д. Революция здесь только фон. Главное - история семьи. Многие мои произведения посвящены историческим персонажам и реальным историческим событиям - я написал мюзиклы о жизни и смерти Рудольфа, молодого австро-венгерского кронпринца, о первой женщине-скульпторе Камилле Клодель, о Бонни и Клайде. Но мне не интересна просто биография исторического персонажа. Главное для меня - это отношения между людьми, их чувства и переживания. Например, в основе мюзикла "Гражданская война" письма солдат, дневники медсестер - личные истории простых людей, которые позволяют возвыситься над политикой.
Вы верите, что Анастасия выжила?
Фрэнк Уайлдхорн: Увы, нет. Нашли останки, анализ ДНК подтвердил, что они принадлежат младшей дочери Николая II. При этом на Бродвее с успехом идет мюзикл "Анастасия".
Если не Распутин и не последний русский царь, то какая тема могла бы вообще лечь в основу мюзикла?
Фрэнк Уайлдхорн: Я сегодня был в летней резиденции Екатерины II, в Эрмитаже, в Спасе-на-Крови - в свой единственный выходной в России мне хотелось как можно больше узнать об этой стране. Но, знаете, я ведь композитор-самоучка, заканчивал-то я историко-философский факультет, так что я интересуюсь и знаю историю. И, поверьте, вижу: очень много периодов русской истории, из которых можно извлечь темы для мюзиклов.
Но будет ли такой мюзикл интересен на Западе?
Фрэнк Уайлдхорн: Почему нет? Мюзикл "Эвита" про первую леди Аргентины Эву Перон не связан с географией, он понятен зрителям во всем мире. Главное, чтобы во всем этом была страсть и вдохновение, с которыми автор создает эти произведения.
Над чем вы сейчас работаете?
Фрэнк Уайлдхорн: У меня постоянное желание учиться чему-то новому. Не останавливаться на достигнутом. Правда, я совершенно не чувствую себя "ветераном". Хотя вот сейчас из России я поеду в Лондон, на премьеру "Бони и Клайда", потом в Сеул - там дадут премьеру мюзикла "Мата Хари". Затем на очереди Шанхай, где поставили "Джекилла и Хайда". И все это в течение трех недель!
Ничего себе! Вы просто нарасхват!
Фрэнк Уайлдхорн: Да, но при этом, закрыв глаза, я с легкостью представлю себя спасателем на пляже в Форт-Лодердейле, где я подрабатывал, учась в колледже, чтобы продолжать учебу игре на фортепиано. И я по-прежнему ощущаю себя студентом, который все время открывает для себя что-то новое - в музыке, в любви, в еде. Это ощущение постоянной новизны очень важно сохранять в себе. В музыке я стараюсь быть "губкой". Мои сыновья постоянно знакомят меня с новыми группами, с новыми стилями и направлениями. Я стараюсь принять все это. Думаю, если мы этого не делаем, то закрываем двери. Сейчас я готовлю спектакль "Гавана" и изучаю незнакомые мне стили кубинской музыки. Каждый новый проект подобен восхождению на гору - так много сил требуется, чтобы достичь вершины. Но я обожаю это бесконечное восхождение".
Фрэнк, вы ведь автор не только мюзиклов, которые ставят во всем мире, но и песен, которые исполняли известные американские певцы. И при этом вы самоучка?!
Фрэнк Уайлдхорн: Да. И у меня была лишь одна работа - спасателя на пляже. А теперь я сижу здесь, в центре Петербурга, и разговариваю с вами о моей музыке. У меня сумасшедшая жизнь! Хотя в детстве я вовсе не собирался заниматься музыкой. В своих мечтах я играл в футбол, в своей любимой команде (показывает на кепку) - NHL. Но мне так хотелось нравиться девушкам, что я решил выучиться играть на фортепиано.
У нас эту роль выполняет гитара.
Фрэнк Уайлдхорн: Да? А я решил, что романтичнее будет играть своей девушке красивую музыку на фортепиано. Постепенно музыка вошла в мою жизнь. И однажды я пришел к родителям и сказал им, что не буду адвокатом или врачом. Мой отец долго не разговаривал со мной! (смеется) И сейчас я просыпаюсь утром и сам не верю, насколько мне повезло!. (Фрэнк показывает фото, на котором он и его сыновья на ступенях Белого дома с президентом Джорджем Бушем-младшим) Это после показа мюзикла "Гражданская война".
Как вы познакомились с президентом?
Фрэнк Уайлдхорн: Моя бывшая жена - знаменитая у нас актриса и певица Линда Эдер. Ее талант очень ценит Джордж Буш.
А как вы написали свой хит для Уитни Хьюстон?
Фрэнк Уайлдхорн: В 1988 она была звездой звукозаписывающей компании Arista Records. А я был знаком с владельцем этой компании. И однажды он предложил мне написать для нее музыку. Конечно, я был рад. Мне очень повезло, что музыка ей понравилась. У меня есть душа и ужасный-ужасный голос. Я должен был спеть демоверсию, которую я сделал для трека Уитни Where do Broken Hearts Go, и это было ужасно. У меня не было денег на достойную запись, и мне пришлось самому спеть ее дурным голосом. Мне очень повезло, что несмотря на мое исполнение, Уитни понравилась моя песня и она ее записала. И мне очень повезло, что компания выпустила эту песню. И мне вдвойне повезло, что песня заняла первое место в чарте. Я же говорю, что мой путь уникален. Во всяком случае, я не знаю никого, кто шел бы той же дорогой.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"