Шесть британских писателей встретились с читателями в Ясной Поляне

Отбор проводился строго. Несмотря на то что для русских участников семинара имел место "вступительный взнос", не такие уж символические 7000 рублей (в которые, впрочем, включалось проживание и питание), на 50 имеющихся мест было подано 150 заявок, в которых следовало ответить на непраздный вопрос: "Как вы планируете использовать полученные знания в работе или учебе?". Причем ответить, естественно, по-английски.

Убедившие организаторов ответы пришли из самых разных мест, от ближайшей Тулы до Владивостока. Участниками семинара стали преподаватели английского, литературные переводчики, журналисты - все, кто интенсивно работают с языком то ли "Игры престолов", то ли мировой политики.

Шесть английских писателей прошли еще более мелкое сито. Кортина Батлер - директор по литературе и искусству центрального, лондонского офиса Британского Совета, приехавшая в Ясную Поляну, - объяснила свои критерии отбора. Они, в сущности, просты: разнообразие.

Хрупкая, словно с полотен прерафаэлитов, уроженка Лондона Гвендолин Райли, и брутальный шотландец Грэм Макри Барнет. Утонченный Руперт Томпсон, поразивший читателей романом о замороженном эмбрионе, благополучно выросшем во взрослую девушку, которая отправилась в Архангельск, "край вечной заморозки", и дочь бангладешца Моника Али, у которой проблема отцов и детей рассматривается куда более традиционным образом - как проблема молодежи, не желающей замыкаться в этнической общине. Наконец, Би Роулатт, написавшая путешествие-биографию одной из первых феминисток Мэри Уолстонкрафт, матери Мэри Шелли, и профессор Джон Маллэн, литературный критик, взявший на себя обязанности "играющего тренера" этой "сборной Великобритании по литературе". Он не только прочитал вступительную лекцию, но и вел на сцене яснополянского Дома культуры полуторачасовые дискуссии с остальными писателями об их - и не только их - книгах. После чего участники на хорошем английском задавали многочисленные вопросы.

Тема семинара: "Роль женщины в литературе и жанровое разнообразие современной британской прозы". Но, разумеется, живое общение далеко выходило за рамки очерченной темы. Так, профессор Маллэн порадовал аудиторию остроумным "литературоведческим" навыком - как определить, относится ли та или иная книга к жанру фэнтези: если в книге есть дракон - значит, фэнтези!

Все писатели по очереди провели семинары по "творческому письму", рассказывая - на примере собственного опыта - о том, как писать о себе (не)любимом, какие бывают писательские стратегии и как вдохнуть жизнь в героя. По сути дела, это были "творческие встречи", но с большим упором на практику.

Совсем уж неформальным общение становилось во внеучебные часы - на совместных обедах и ужинах и во время проведенной во второй вечер викторины вроде "эрудита".

Организаторы не скрывали, что их задача как раз в том и заключалась, чтобы перемешать участников, дать им возможность лучше узнать друг друга. Но если у большей части русских "семинаристов" - профессиональных преподавателей, на первый план выходили вопросы языка, то англичане, не обинуясь, употребляли по отношению к своей поездке слово pilgrimage, "паломничество": настолько велико обаяние Льва Толстого, настолько важно для них посетить его "место силы". Двое из них, Томпсон и Роулатт, невзирая на нынешнее лето, даже окунулись в яснополянский пруд - видимо, желая полнее почувствовать себя "немного Толстым"!

Конечно, нам приятно такое благоговение; но, к сожалению, о современных русских писателях у их английских коллег знания исчезающе малы. После Булгакова и Солженицына - провал много глубже яснополянского пруда, пустота, в которой как островки выступают лишь два-три имени любимцев и завсегдатаев "русского Лондона".

Британцы сами понимают ненормальность такого положения - и та же Кортина Батлер тщательно записала в тетрадочку имена современных русских писателей, подсказанные русскими участниками. Ни у хозяев (то есть у администрации музея), ни у "гостей" (то есть у Британского Совета) нет сомнений, что на следующий год "Яснополянский уикенд" повторится. А ведь, как известно, третий раз - это уже устойчивая традиция.