В Росстате объяснили большой разброс региональных инфляций
Это самые свежие данные минэкономразвития, которые ведомство предоставило прессе. Разбор полетов инфляции "Российская газета" решила провести вместе с директором Научно-исследовательского института статистики Росстата Олегом Рыбаком.
Олег Павлович, почему такой большой разброс региональных инфляций? Все-таки в одной стране живем.
Олег Рыбак: Добавлю: в огромной стране. И потому для России это нормальное явление, когда цены на одном ее конце (и их динамика) отличаются от цен на другом.
На Северах потребительская корзина формируется при сезонном завозе товаров. Их стоимость в среднем в три-четыре раза выше аналогов в центральных регионах. При этом лето здесь, как правило, совпадает с периодом длинных отпусков, в это время спрос на продовольствие падает, поэтому может происходить сезонное снижение цен. Например, в июне индекс потребительских цен на Чукотке сократился на 1,3 процента как раз из-за удешевления продуктов питания на 4 процента. По этой же причине снизились цены на Сахалине (на 0,6 процента).
В то же время в восьми регионах, среди которых Тверская, Рязанская, Омская области, их рост превысил один процент.
А какие еще тенденции высвечивает инфляция?
Олег Рыбак: Если в регионах отмечается рост инвестиций и расширение производства, увеличивается деловая активность и происходит опережающий рост доходов населения, - тогда инфляция отражает повышение платежеспособности потребительского спроса.
И цены начинают расти, торговля знает, что у людей есть деньги - купят.
Олег Рыбак: Да. Или, наоборот, на фоне депрессивного развития экономики региона и естественного сокращения спроса идет опережающее сокращение товарной массы, инициируется рост дефицитности товаров.
Цены опять растут! Но уже на сокращении предложения?
Олег Рыбак: Совершенно верно. Получается, что в обоих случаях происходит нарушение равновесия спроса и предложения, рост инфляции. Но качество инфляционных изменений разное. Выяснение истинных причин - вопрос "штучный" и требует персонального подхода.
Огорчает, что рост цен происходит на фоне снижения реальных располагаемых доходов населения. По логике, надо бы наоборот.
Олег Рыбак: К сожалению, этот процесс идет последние три года. На этом фоне происходит реструктуризация расходов граждан.
Траты на обязательные платежи остаются стабильными (11 процентов), а вот расходы на покупку товаров и оплату услуг в бюджете россиян за это время уменьшились на 4,4 процента. Эти процессы уже привели к ощутимым сдвигам в уровне жизни россиян. Идет процесс размывания "среднего класса" в сторону малодоходных групп. Те, в свою очередь, перекочевывают в группу с низкими доходами, но так и до черты бедности можно опуститься.
Зато показатели ВВП растут. Разве такое может быть без роста зарплат? И вообще, можно ли, не разгоняя инфляцию, получить реальный рост экономики?
Олег Рыбак: Вообще-то без инфляции жить нельзя, поскольку у нее есть стимулирующая функция. Нулевой уровень поддержать никому не удается. Да это и не нужно. В Европе, например, стремятся к показателю в один процент.
Кроме того, инфляция отображает баланс интересов производителей и потребителей. Инфляция ускоряется - выигрывают ориентированные на экспорт предприятия, упрощается задача наполнения бюджета, хотя население при этом ощущает, что деньги в кошельке стремительно тают. И, наоборот, при снижении цен потребители могут позволить себе на одну и ту же сумму купить гораздо больше товаров и услуг, но при этом подавляется инвестиционная активность бизнеса, который лишается стимулирующих финансовых рычагов.
Выбрав уровень инфляции в 4 процента годовых, Центробанк добивается предотвращения перехода в стагфляцию - это когда производство в депрессии, а цены немного растут. У такого состояния экономики не меньше бед, чем у высокой инфляции.
Тогда скажите: сегодняшнее положение вещей - на благо нашей экономики?
Олег Рыбак: То, что происходит в экономике в настоящее время, нельзя именовать ростом в привычном понимании. Пока она просто восстанавливается после санкционных потрясений.
Инфляционное таргетирование, которое проводит Центробанк, безусловно, имеет право на дальнейшее применение в качестве основного инструмента денежно-кредитной политики посредством сдерживания процентных ставок.
В июле ЦБ оставил ключевую ставку на уровне 9 процентов. И этот уровень как раз обеспечивает постепенное снижение инфляции к 4 процентам.
Но возникает вопрос: что дальше? Повышать ключевую ставку нецелесообразно - в этом случае население начнет переводить свои деньги в накопления. И они просто перестанут работать на экономику, на платежеспособный спрос. Уменьшится доступность кредитов, снизится деловая активность предприятий.
Конечно, заманчиво уменьшить ключевую ставку и получить все блага в виде экономического роста. Если это произойдет, деньги потребителей хлынут на рынок. Но это, увы, скажется на росте цен, если, конечно, не будет соответствующего прироста товаров и услуг. Однако, если дефицит подавлять только с помощью импорта, вся идея со сдерживанием инфляции обернется поддержкой зарубежных производителей.
Рост экономики в этом случае ограничится мизерными процентами от оборота привозимых из-за границы товаров. К сожалению, остается не так много вариантов подъема экономики, основной из которых - пристальное наблюдение за рынком углеводородов.
Вместо рыбы и мяса - хлеб да каша
Олег Павлович, все лето нас готовили к тому, что инфляцию могут разогнать плохая погода и, как следствие, падение урожая. В августе Росстат все-таки зафиксировал традиционную для этого месяца дефляцию за счет дешевых овощей и фруктов. Можно ли считать, что мы избежали негативных последствий холодов?
Олег Рыбак: Погодные аномалии этого года предвидеть заранее было невозможно, тем более учесть их ЦБ в своих прогнозах по инфляции. Снижение урожая может сказаться на экспортном потенциале, однако к ощутимому дефициту товаров не приведет. В крайнем случае, баланс будет поддержан за счет запасов и импорта. Поэтому можно утверждать, что реальных предпосылок для ускорения инфляции за счет снижения урожая нет.
В какой-то момент россияне действительно испытали на себе приличный скачок цен на плодоовощную продукцию. С начала года рост цен составил 27 процентов. Подорожавшие капуста, лук, картофель, морковь потянули за собой все, что ввозится из-за рубежа, - апельсины, яблоки, виноград и так далее. На других группах товаров (мясе, рыбе, крупах) это не отразилось.
Однако рост цен на овощи-фрукты привел к ощутимым диспропорциям в структуре стоимости минимального набора продуктов питания.
Олег Рыбак: Привел. В первой половине лета на плодоовощную продукцию приходилось почти 26 процентов стоимости продуктовой корзины. Для сравнения: в предыдущие годы с нормальным, теплым летом всего 20 процентов.
Чтобы позволить себе тратить деньги на огурцы и помидоры лишние 6 процентов своего бюджета, гражданам пришлось экономить на другом. Ведь равноценного роста реальных доходов у населения нет. Что в этом случае приходится урезать? А то, что осталось в корзине, - это мясо (минус 1,5 процента), хлеб (минус 1,6 процента), рыба (минус 0,5 процента) и молочные продукты (минус 0,6 процента).
Получается, что этим летом россияне вынуждены были сесть на диету. А сейчас мы уже вернулись к привычному рациону?
Олег Рыбак: С сентября начнет формироваться осенне-зимняя структура потребительской корзины, в которой на долю овощей и фруктов приходится всего 15-16 процентов, еще 20 процентов на мясные продукты, тогда как все остальное - это хлеб, крупы и "молочка". То есть население начнет запасаться жирами и углеводами. Этот процесс должен полностью сгладить летний всплеск цен.
Выходит, все же удастся удержать инфляцию на запланированном ЦБ уровне в 4 процента?
Олег Рыбак: Не уверен. В первом полугодии получен очень хороший результат в части регулирования инфляции. С января потребительские цены выросли на 2,3 процента, это на один процент ниже уровня прошлого года.
Если разложить инфляцию по компонентам, видно, что самое сильное "торможение" цен произошло среди непродовольственных товаров (на 2,5 процента ниже уровня 2016 года). Стоимость услуг выросла в пределах 2 процентов против 2,7 процента в прошлом году. Но это не значит, что во втором полугодии мы автоматически прибавим 1,7 процента и выйдем на желаемые 4 процента. На инфляционные процессы начнут воздействовать другие, более сильные, чем неурожай, факторы.
Можете их перечислить?
Олег Рыбак: Во-первых, это ежегодный рост тарифов на услуги ЖКХ, газ, электроэнергию и транспорт. В пересчете на годовую инфляцию традиционный вклад роста этих показателей составляет порядка 1,5 процента.
Во-вторых, к концу года компании начнут выплачивать премиальные своим сотрудникам. Денежная масса на руках у граждан вырастет. Куда они отправятся ее тратить? Конечно, в магазины. Это опять же даст дополнительный вклад в инфляционную копилку не менее одного процента. В-третьих, уже с ноября торговые сети начнут "тестировать" цены будущего года, это еще порядка 0,2-0,3 процента. Ну и, наконец, вернувшееся из отпусков население начинает восполнять свои "пробелы" в товарах и услугах, что еще "накинет" процент.
Итого: почти 3 процента в плюсе!
Олег Рыбак: Если подытожить воздействие всех факторов, допускаю, что уровень инфляции по итогам 2017 года достигнет 5 процентов. Нельзя исключать, что под воздействием сезонного роста производства увеличится предложение и будут созданы предпосылки для небольшого снижения цен. Но практика показывает, что цены, ускорение которым задал кризис 2014 года, только растут. Этот процесс продолжается даже в условиях снижения доли импорта, поскольку цены по-прежнему привязаны к мировым расценкам. При этом, в силу дефицитности отдельных товаров национальных производителей, шансов изменить ситуацию пока нет.
Олег Павлович Рыбак, директор НИИ статистики Росстата.
Родился в 1949 году в г. Алчевске.
В 1972 году окончил МГУ им М.В. Ломоносова по специальности "экономическая география", кандидат экономических наук. В 1990-е годы занимал пост зампредседателя Госкомстата РФ, готовил экспресс-аналитику по либерализации цен и приватизации. Проводил комплексный анализ реформ экономики для правительства и аппарата президента страны.
В последние годы занимается проблемами методологии. Среди его научных интересов - когнитивные технологии и познание фундаментальных основ информации.