В Коми открыли "Музей нефтяного искусства"

После многочисленных мастер-классов, которые дает художник, разъезжая по всему миру, число мастеров, рисующих нефтью, стремительно растет. В художественной среде даже появился специальный термин - нефтизм.

- Правда, мне он не нравится, - признается Виталий. Но тут же уверяет: за нефтью - будущее изобразительного искусства. - Ведь краски - это химия, а нефть - природный материал. К тому же она по-особому ложится, по-особому сохнет. Она фактурна, обладает особенным свечением.

Куинджи в своей знаменитой картине "Лунная ночь на Днепре", чтобы добиться необыкновенного сияния реки, добавил на полотно нефтяные пигменты. Во всяком случае, так гласит легенда. И сделал он это якобы по совету своего приятеля, химика Менделеева, который утверждал, что "сжигать нефть - все равно что топить ассигнациями". Виталий Касаткин считает, что великий химик имел в виду в том числе и использование нефти в искусстве.

Сегодня в его мастерской 64 сорта нефти. Все они имеют разные оттенки: от светло-желтого (Сахалинская) до красно-бурого (Ухта) и почти черного (Якутия). По мнению художника, особенно эффектно выглядят в "нефтяном исполнении" русские пейзажи. Сдержанные, тонкие по колориту. Но среди его работ есть и городские сценки, и портреты, и анималистические работы. Пишет он специальным приспособлением, вроде фунтика, свернутого из плотной бумаги. В качестве основы редко использует полотно ("это излишние траты"), лучше, говорит, картон, ДВП или фанера. Признается: профессиональный живописец тратит на краски порядка 200 тысяч рублей в год, ему же одного барреля хватит лет на двадцать активной работы. Правда, покупать нефть Касаткину практически не приходится: разномастные бутылочки с материалами художнику охотно дарят нефтяники. А чаще всего он использует нефтеотходы: газовый конденсат, шлаки, битум и прочее. Когда начинал, добавлял в газовый конденсат порошок того или иного колера, но вскоре понял: это лишнее. Нефть, добываемая в разных регионах нашей страны, сама по себе дает богатейшую цветовую палитру.

Касаткин - потомственный художник. Деревянными наборными панно занимался еще его прадед, который был поставщиком императорского двора. Традицию продолжили и дед, и отец. В семье Касаткиных бережно хранятся подшивки дореволюционных изданий "Нивы" и "Задушевного слова", где на одной из картинок воспроизведен дагерротип XIX века: Бисмарку вручают в подарок панно, выполненное прадедом Касаткина.

Один из нефтяных пейзажей Виталия Касаткина был продан на аукционе в Европе за 168 тысяч евро. Правда, сам Виталий новость эту узнал от тех же журналистов - разбогатеть на "своей нефтянке" у него не получилось. Работу, столь высоко оцененную европейскими ценителями живописи, он в свое время продал коллекционеру, собирающему полотна, выполненные в редкой технике, всего за 700 евро.

Однажды к Касаткину на мастер-класс пришли воинственные зарубежные экологи: мол, добычу нефти надо сокращать, а не пропагандировать. Однако после занятия эти самые "гринписовцы" из противников превратились в его горячих сторонников: ведь Касаткин утилизирует те самые нефтеотходы, которые так загрязняют нашу планету.

Виталий смущенно признается, что на него нефть оказывает самое благотворное влияние: как стал ею писать, так даже в условиях промозглого Петербурга перестал болеть всякими простудными и ОРЗ. А его отцу, который по следам сына после инсульта тоже занялся нефтяной живописью, она в свое время помогла справиться с болезнью.