Что заставило японскую балерину остаться в России

Мари Ито - нежная и хрупкая, как цветок сакуры. С 10.00 она уже у станка: начинается урок или репетиция. В 19.00 у нее обычно спектакль, и она опять работает до позднего вечера.

В Ростовском государственном музыкальном театре Мари четвертый год, всего в России - восьмой. И сейчас исполняет все заглавные партии в лучших постановках - Одетту в "Лебедином озере", Офелию в "Гамлете", Жизель в одноименном спектакле.

Восемь лет назад она думала, что, как только закончится учеба, уедет на родину. Слежу за афишами - а Мари все тут.

- У вас такое европейское имя - Мари?

- В Японии родители сами придумывают имена для своих детей и обозначают их иероглифами. Эти два иероглифа обозначают маленький мячик и произносятся как "мАри" (с ударением на первый слог). Папа хотел, чтобы я по жизни прыгала, как мячик, и веселилась.

После финала оперы "Иоланта" на весь зал вдруг объявили, что артист театра сделает объявление. Арсений вышел на сцену и сказал: "Дорогая Мари, я тебя люблю"

Мари и балет были неразделимы с раннего детства. Родители, сами танцовщики, отдали ее в студию, едва девочке минуло три года. В Стране восходящего солнца это не редкость: здесь, по словам Мари, очень много студий для самых маленьких, и практически всех детей, едва они начинают ходить, куда-нибудь водят заниматься. И не ради тщеславных целей - это просто хобби. Маленькая Мари очень любила танцевать. Двигалась по сцене как дышала. Ей все время хотелось заниматься и совершенствовать технику.

В 2008 году в Токио приехала группа российских преподавателей из Академии русского балета имени Вагановой Санкт-Петербурга в поисках талантливых ребят.

- На самом деле о России в Японии знают очень мало. Из того, что известно, - это прекрасный русский балет, Майя Плисецкая, Светлана Захарова, Диана Вишнёва, - вспоминает маленькая балерина. - Мне повезло. Меня заметили. И в числе шести человек отобрали для учебы в России. Честно говоря, я не хотела ехать. Но мама сказала: "Такой шанс нельзя упустить".

В России заниматься мне трудно не было. Я привыкла много и долго работать. Я танцевала до мозолей на ногах - не могла даже ходить после репетиций. Но это было мне привычно и обычно. Необычным было оказаться в совершенно другой, незнакомой стране. Притом без знания языка. Приехав в Питер, я не знала по-русски ни одного слова. Было очень трудно ничего не понимать, и порой я плакала от страха и отчаяния. Непонятно было все - речь, люди, город, еда, бытовые мелочи. Я даже не могла есть некоторые продукты. У нас, например, не едят свеклу, не маринуют селедку. Покупала в основном фрукты и йогурты и жила лишь надеждой поскорее вернуться домой.

Наступал первый Новый год, у нас в училище тоже объявили зимние каникулы. Но тут звонит мама и говорит, чтобы я не приезжала домой. Что я должна прожить в России ровно год, как решила перед отъездом, а за несколько месяцев познать страну нельзя.

И вот прошел этот первый год. Я освоилась, стала говорить на русском, появились подруги. Моими любимыми блюдами стали селедка под шубой, винегрет и борщ. А главное, я влюбилась. Моим другом стал коллега Арсений Исламов, мы встретились с ним, когда я работала в театре Константина Тачкина. Нас вместе пригласили в труппу ростовского театра. Тут, в Ростове, 14 февраля, который празднуется как день всех влюбленных, он признался мне в любви прямо со сцены. После финала оперы "Иоланта" на весь зал вдруг объявили, что артист театра сделает объявление. Арсений вышел на сцену и сказал: "Дорогая Мари, я тебя люблю". От неожиданности я расплакалась.

Где больше нравится жить? Танцевать, конечно, в России. А поскольку я все время танцую... Мне нравится, как здесь люди воспринимают искусство. Многие ходят в театры и любят смотреть балет. В Японии по-другому. Там в театр не ходят каждое воскресенье или по праздникам. Туда ходят только те, кто знает балет, - узкие профессионалы и ценители этого искусства. В России совсем по-другому. Меня поразило, когда я услышала, как мальчик покупает билет и приглашает в театр свою девочку. В зале много детей. Чувствую от зрителя энергетику.

Что еще нравится в России? Здания, особенно старые, архитектура, цвета - нежные белые, розовые. Нравятся люди, открытые и общительные. Я не могу сравнивать Россию и Японию. Как будто попала в другой мир. Не хуже, не лучше, просто другой.

Тем временем

Сибиряк выиграл чемпионат мира по ирландским танцам

"Джамп, хил топ, пойнт, джамп, хил топ..." Ноги танцора выделывают нечто невероятное на такой бешеной скорости, что дух захватывает. 30-летний кемеровчанин Роман Щербань завоевал титул чемпиона мира в своей возрастной категории по версии World Irish Dance Association. Борьба за мировой кубок шла в Ирландии, в городе Килларни.

В состязаниях мирового уровня, которые проводились в Великобритании, Германии и США, кемеровчанин участвует пятый год. Сначала занимал не выше 27-го места, потом два года подряд становился вторым, и вот теперь достиг высшей ступени на родине ирландского танца, оставив позади хозяев турнира, в котором участвовали около тысячи танцоров.

Программа соревнований включала в себя один танец в специальной жесткой обуви (ее заказывают в Ирландии), когда бьют чечетку, один - в мягкой, когда прыгают и летают по сцене, а в третьем раунде - самый сложный, традиционный сет: базовые танцы. Главное - скорость и динамика, основанная на специфической работе стопы, не похожей ни на какие другие стили, в том числе и американский степ. А второе условие - стопроцентное совпадение с музыкой. И одного удара мимо нот бывает достаточно, чтобы даже те, кто лихо "машет в нос" (поднимает ногу в прыжке под углом не меньше 90 градусов), скатились вниз по турнирной таблице.

- Ирландские танцы стремительные, самый длинный - 2,5 минуты, но до него, как до марафона, еще нужно дорасти, - улыбается Роман. - Там уже другие механизмы работают: память спинного мозга.

Юлия Потапова, Кемерово