45 лет назад началась Суперсерия СССР - Канада
Добро дал Брежнев
Схватку мастеров клюшки и шайбы, родоначальников хоккея и советских мастеров, которые, до игр совершенно не имели представления друг о друге, пропагандистские машины Северной Америки и СССР рассматривали как "противостояние двух систем, двух образов жизни".
Впервые вопрос проведения матчей между профи и советскими мастерами всплыл в беседе между представителем СССР в Международной федерации хоккея (ИИХФ) Андреем Старовойтовым с влиятельными людьми в хоккейном мире Северной Америки Аланом Иглсоном и Джоном Зиглером, которые приехали в Москву на "Приз "Известий". Предложение о проведении матчей дошло до Политбюро и, несмотря на сопротивление главного идеолога партии Михаила Суслова, дескать, можем опозориться на весь мир, вопрос решил лично Леонид Ильич Брежнев. Генсек ЦК КПСС был завсегдатаев хоккейных матчей в "Лужниках", где даже вопреки всем правилам курил в своей ложе, переживая за любимый "Спартак".
Подготовка к матчам проходила под руководством нового тандема наставников, сменивших Бориса Аркадьевича Чернышева и Анатолия Владимировича Тарасова. Старшим тренером был назначен Всеволод Михайлович Бобров, а его помощником стал Борис Павлович Кулагин. Бобров был ярко выраженным антиподом Тарасова, с которым у него были достаточно сложные отношения. Доходило до курьезов: однажды они долго не могли разъехаться на своих машинах во дворе - никто не хотел уступать дорогу друг другу. Бобров был самостоятельным, свободолюбивым человеком и игроком, любил выходить за рамки строгих тактических схем. И эта его неуправляемость никогда не нравилась Тарасову. Всеволод Михайлович - редчайший знаток хоккея, был достаточно мягким человеком, и не закручивал гайки. Скорее всего, это сказалось в перерыве между двумя частями серии - канадской и московской, когда наших игроков нужно было просто "запереть" на базе, заставив их сконцентрироваться только на хоккее.
Разорвем в клочья!
В Канаде накануне серии обещали "разорвать русских в клочья". В Москву полетели два хоккейных "разведчика" - Джон Малеллан и Боб Дэвидсон из клуба "Торонто Мэйпл Лифс". Они рапортовали, что русские хоккеисты не умеют пасовать и забивать, а их основной вратарь Третьяк и вовсе "пускает бабочки и ловит мышей". Болельщикам сообщали, что "хоккейные площадки в Советской России заливают шлангами", а клюшки делают в обычных мастерских. "Еще не родилась та команда, которая будет учить наших профессионалов. От разгрома русских спасет только чудо или сверхвдохновение", - писала одна из канадских газет. На родине хоккея делались большие ставки на исход 8-0 в пользу профи.
Продолжилась эта "победная истерия", и когда хоккеисты сборной СССР приземлились в Канаде. Уже на следующий день после прибытия они провели тренировку в Монреале. Благодаря тонкому психологическому ходу Боброва, наши "выглядели" этакими увальнями на коньках, действительно "не умеющими пасовать и бросать", в противовес непобедимым профи. Защитники, пытавшиеся совершить какой-нибудь маневр, и вовсе едва не падали на лед. "Теперь мы точно порвем этих русских!" - пронеслось в головах некоторых из игроков хозяев, наблюдавших за занятием с трибуны. Кое-кто из них был в ковбойских шляпах и с сигарами в зубах. Канадцы, откровенно показывая своим вальяжным видом, что не считают русских за соперников, и не догадывались, что советские тренеры и хоккеисты откровенно дурачат их. "Мне говорили накануне серии, что у русских в составе есть звезды. Чего? У русских? - отвечал я им. Это я - звезда. У них там, в их команде одни медведи. Чтобы там ни говорили, мы их положим одной левой", - писал Фил Эспозито в своей книге воспоминаний.
Матч первый
В истории противостояния на льду 1972 года особо выделяются первый и последний матчи. Первый из них в Монреале, выигранный сборной СССР со счетом 7-3 даже венчает финал фильма "Легенда №17" о Валерии Харламове, который многие участники той встречи откровенно не принимают из-за неправдоподобности и "киношности".
Между тем то, что устроили организаторы матча в Монреале перед игрой, ошеломило наших хоккеистов. Это сейчас любой матч не обходится без разогрева болельщиков с представлением игроков. "В первенстве СССР тогда не было представления игроков, и эта процедура шокировала нас. Тем более что канадцев представляли минут сорок, каждого по две-три минуты, а вся эта церемония затянулась на час с лишним. У нас ноги от непривычки затекли. А канадцам хоть бы что. Это и показали первые минуты, когда они обрушились с атаками на наши ворота", - признавался мне Александр Мальцев. Перед игрой канадцы потешались над амуницией наших игроков. "Мы действительно немножко убогие вышли. В конце 1960-х годов в чем играли? Кто что достанет. Нам перепадало от мастеров кое-что, старье опытные хоккеисты отдавали нам, молодым. И наколенники, и наплечники. Свитера шерстяные какие-то нелепые были. Хорошо, что канадцы нам перед игрой еще трусы выдали, перчатки "Купер", еще кое-какую форму. А в майках мы в своих играли. Они бы нам и майки хорошие сделали "СССР", но нет, наши руководители сказали: "В наших играть будем"", -вспоминал Александр Гусев.
В монреальском "Форуме" канадцы с первых минут не давали советским игрокам даже прикоснуться к шайбе, обрушивая ураган атак на ворота Третьяка. Казалось, что избиение младенцев начинается вовсю и стены ледового дворца "Форум" вот-вот рухнут от многотысячного крика и бурных аплодисментов. Они быстро провели две шайбы, а Эспозито бросил в лицо Третьяку: "Теперь, парень, ты понял, куда попал?!". Дальнейшее хорошо известно. Советским хоккеистам удалось совладать с нервами, а затем Якушев и Петров сравняли счет. Дальнейшая игра стала бенефисом Валерия Харламова. Армеец, по популярности с которым из иностранных спортсменов в Северной Америке в те годы мог сравниться разве что легендарный Пеле, забросил две шайбы в ворота Кена Драйдена, будущего депутата и министра канадского правительства. Итог встречи: на глазах у 20 тысяч зрителей в "Форуме" 7-3 в пользу русских. Тех, кого канадцы хотели "поставить на колени" и "разорвать в клочья". "Все было подготовлено для великого торжества канадского хоккея. Но приехали русские и всё испортили, показав 60 минут такой игры, какая нам никогда не снилась", - напишет позже в своей книге воспоминаний Драйден.
Миллионы за побег
В раздевалку сборной СССР, по воспоминаниям игроков, действительно пришел один из богачей - хозяин клуба НХЛ "Торонто Мэйпл Лифс" и предложил миллион долларов в случае, если Харламов и его партнеры по тройке перейдут в его клуб. По словам Мальцева, бежать предлагали четверым игрокам, называя огромные суммы - около 8-10 миллионов долларов в нынешнем эквиваленте. Но они, всенародные любимцы, никогда бы не предали свою страну. Родину они любили, а не деньги. Мальцева тогда прямо ответил канадцам: "Если я останусь, то меня наш народ не поймет".
Нельзя не упомянуть об одном любопытном эпизоде. Журналист известной торонтской газеты "Глоб энд мейл" Дик Беддос, который ранее поставил сборную СССР на третье место в рейтинге лучших хоккейных команд мира, перед началом всей серии заявил, что съест свою статью, если русские выиграют хотя бы один матч. Беддос оказался человеком слова. Газету ему пришлось порвать на клочки и употребить сразу после матча в Монреале. Репортер, как человек чести, пришел к зданию советского консульства в Торонто с родной газетой под мышкой и тарелкой борща. И действительно постепенно съел ее, макая в борщ, прямо на ступеньках советского представительства.
Канадская часть серии завершилась убедительной победой советской сборной - две победы, поражение и ничья. В самолете на родину летели окрыленные победой игроки, которые были готовы закрепить свое преимущество на глазах своих преданных поклонников.
Канадцы искали след КГБ
20 сентября 1972 года хоккеисты сборной Канады прибыли в СССР. Приехав в Москву и расселившись в теперь уже стертой с лица земли легендарной высотке "Интурист" у Красной площади, некоторые канадцы стали искать в своих номерах след КГБ: "жучки" и прочие подслушивающие устройства. А Фрэнк Маховлич и вовсе предлагал руководству поселиться не в официальной гостинице, где "везде имеются уши КГБ", а разбить "ставку канадского командования" - палатки где-нибудь под Москвой. Прямо как Наполеон. В "Интуристе" он, зайдя в номер, начал искать подслушивающие устройства. И надо же, обнаружил металлическое крепление под паласом, которое он, словно рыбак на подледной ловле, с наслаждением начал вынимать из пола. То, что он открутил люстру в номере этажом ниже, Маховлич догадался по звону стекла и воплям соседей. А Уэйн Кэшмэн, наслушавшись рассказов о том, что советские агенты обычно следят за иностранцами сквозь некие камеры, расположенные позади зеркал, снял его в своем номере и выбросил в окно, тем самым "удружив своей жене", лишенной возможности наводить красоту. Новое зеркало в номер буяна так и не поставили. Супруга Кэшмэна ходила краситься в номер жены Фила Эспозито.
Наконец, опасаясь низкого качества советской еды и пищевого отравления, канадцы привезли с собой в СССР массу провизии - от мяса до пива. Но эти запасы, помещенные на склад "Интуриста", таяли, по их мнению, не по дням, а по часам. Особенно заокеанские игроки обиделись на пропажу пива, которое "испарилось" из гостиницы сразу же по окончании первой игры в Москве. Позже один из канадских хоккеистов шутливо заметил, что именно после этого неприятного инцидента "они страшно разозлились и решили во что бы то ни стало выиграть всю серию".
Последний аккорд
Финальный матч, который состоялся 28 сентября 1972 года, должен был определить победителя серии. Обе команды имели в своем активе по три победы в серии при одной ничьей. Перед игрой решалась, сможет ли принять участие в матче Харламов, наводивший ужас на канадцев. В шестой игре Бобби Кларк нанес советскому игроку крюком клюшки рубленый удар в область лодыжки, чуть выше верхнего края ботинка. Повреждение оказалось очень тяжелым. В Москве родоначальники хоккея показали такую грубую игру, которую до этого не видели ни советские хоккеисты, ни любые другие команды Старого Света. Наших били нещадно, жестоко. Беззубого светловолосого грубияна Бобби Кларка, который просто "кромсал" Харламова коньком по голеностопам, так что у советского игрока сочилась кровь, иначе как "фашистом" некоторые советские болельщики не называли. Харламов, сильно хромая, на лед вышел, но сыграть в свою силу в заключительной игре так и не смог.
Уступая советской сборной 3-5 в третьем периоде, канадцы сравняли счет. Этот отрезок отмечен грубостью и хамским поведением игрока канадцев Паризе. После удаления он начал бесновался на льду, затем сломал заградительное стекло на скамье штрафников, расколотил свою клюшку об лед, и чуть не вывел из строя судью Компаллу. На последней, 60-й минуте канадцы вбрасывают шайбу в зону сборной СССР. Первым на отскоке оказывается Курнуайе, который умудряется передать ее на пятачок. Карауливший ее там Хендерсон, которого сбивают с ног, ухитряется бросить по воротам Третьяка. Один бросок - вратарь на высоте, второй... и шайба все-таки влетает в ворота хозяев. Хендерсон неоднократно признавался, что когда он забивал решающую шайбу, ему "сделал подарок Всевышний". Он так впечатлился этим, что оставил в хоккей и ушел служить в церковь пастором.
Сборная СССР проиграла серию, что не вписывалось в пропагандистские установки Кремля. Однако с высот истории виден мощный эффект от этих игр: вместо "пасующих друг другу любителей", которыми до этого иногда называла советских хоккеистов заокеанская пресса, Запад увидел на льду подлинных эстетов. После Суперсерии-1972 границы, разделявшие хоккеистов-профессионалов и хоккеистов-любителей, были стерты. Советская сборная, как писали газеты всего мира, развеяла миф о недосягаемости и непобедимости канадских хоккейных профессионалов.
"Наше поколение игроков первым скрестило клюшки с энхаэловцами. Знаю, что таких матчей, как в серии 1972 года, больше не будет. Будут другие - лучше, хуже, но не такие. Мы делали историю. Во всяком случае, историю хоккейную", - считает Александр Мальцев.
Звонок Александру Мальцеву
- Все-таки могли ведь положить на лопатки канадцев по итогам той серии, не так ли, Александр Николаевич?
- Могли, - берет паузу двукратный олимпийский чемпион. - Но погубила нас расслабленность, если, не сказать проще, обыкновенное пижонство. Зря нас тогда Бобров перед второй частью серии отпустил. А так, немножко звездную болезнь поймали. Сидели бы взаперти на базе, наверняка бы выиграли всю серию.
- А если поподробнее?
- После первой половины серии, вернувшись в Москву из Канады, мы считали, что точно сделаем их. Мы были расслаблены, думал, что за нас будут большие хоккейные площадки, к которым канадцам еще надо привыкать. А они собрались и показали свое настоящее мастерство.
- Чем удивили канадцы?
- Своей сыгранностью, силовой манерой. У них был мощный, а главное, очень ровный состав во главе с опытным тренером. И совершенно другой стиль игры, который оказался неожиданным для нас. Особенно удивляла силовая игра на грани фола с тычками и зацепами.
- Они действительно устроили охоту на наших игроков, особенно на Харламова? Было ли кому ответить им?
- Я бы не сказал, что это была охота на волков. Но нам доставалось прилично. Иногда били нещадно. В нашем хоккее тогда не было драчунов. Мы брали свое совершенно другим. Сплоченностью, самоотдачей, умением биться за себя и за товарища.
- Что, теперь, спустя 45 лет, вспоминается из той серии?
- Для меня отыграл игру и ее надо тут же забыть. А если будешь постоянно вспоминать о том, как все было великолепно в прошлом, одолевает тоска. И грубо говоря, тебе уже надо готовиться к уходу в другой мир.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"