Денис Бокурадзе поставил свой первый спектакль в Москве
Давно подмечено: каждая его следующая постановка не похожа на предыдущую. Первый стилист среди режиссеров поколения тридцатилетних, художественный руководитель театра "Грань" из Новокуйбышевска, прославивший на театральной карте всю Самарскую область, он сначала поразил балетной выделкой Стриндберга - после "Фрекен Жюли" его фамилию запомнили. Затем пленил акварельной поэтичностью "Тани-Тани" - реинкарнация пьесы Ольги Мухиной выдержала поверку и новым временем, и российскими театральными премиями. И, наконец, окончательно, бесповоротно и стремительно "купил" всех средневековым фарсом под названием "Корабль дураков": всеобщее повышенное внимание, одна из "Масок" в награду, и - в новокуйбышевский ДК, в двух часах езды от Самары, потянулись поклонницы, преданные профессии и новому имени. Так в свое время на премьеры в Новый Рижский театр ездили к Алвису Херманису в Латвию. Только здесь было стремление - забраться в глубинку России, подальше от "тенденций", поближе к настоящему живому театру...
Не тайна закулисья: многие столичные худруки мечтали бы ангажировать Дениса Бокурадзе на работу, некоторые вели переговоры, и небезуспешно, но в Театре на Таганке это сделали первыми. И вот блоки репетиций вместо отпуска (своих актеров надолго не бросаем!), третий звонок без занавеса (обойдемся без церемоний), и - встречать его "Старшего сына" на Таганку пожаловала не только театральная Москва, но и ведущие критики из Петербурга. Ждали нового события: очень мощный актер Николай Чиндяйкин, приглашенный из МХТ им. Чехова на роль Сарафанова (в молодости, в 71-м году еще в Ростовском театре он играл сына, Бусыгина, теперь не сыграл - выстрадал судьбу "новоназванного" отца); Денис Бокурадзе в образе столичного режиссера... В своих стенах каждый зритель дышит в такт, а вот выдержит ли самобытный режиссер экзамен в интерьерах многострадального Театра на Таганке - это был еще вопрос... Но (вздох облегчения с овациями в финале) хорошие предчувствия не обманули.
На этот раз - в случае с Вампиловым - Денису Бокурдазе, кажется, был интересен прежде всего психологический театр в его кристальной чистоте. В этой истории эмоции не воспроизводятся и не имитируются - они рождаются на глазах. Причем нелюбовь к сценическим случайностям здесь возводится в культ, а психология вампиловских героев шестидесятых годов - в абсолютную норму поведения людей. Ходивших не с новомодными гаджетами и с запасной "памятью" в кармане, а с гитарой наперевес. В то ясное для человеческих отношений время, когда появление взрослого сына вызывало душевное потрясение, а не позывы устроить публичные теледебаты с дознанием через проверку ДНК...
Были годы, когда пьеса "Старший сын" шла сразу в сорока четырех театрах нашей страны. Что побудило Дениса Бокурадзе взяться за нее сегодня? Ведь Вампилов на Таганке никогда не шел, это было именно его сегодняшнее предложение театру.
"В "Старшем сыне" точные и так нужные сегодня для нашей жизни мысли. Вопрос об энергии души, силе сопротивляемости злу и людской пошлости, - рассуждал Бокурадзе. - В театре всегда ценится связь поколений, преемственность, традиции. Когда в центр истории ставится личность - Сарафанов - человек добрейшей души, незатейливый, наивный, бесхитростный, словно бы из какого-то другого мира, который не состоялся, заблудился среди нас, человек из другого времени... Начав выстраивать с ним диалог, мы начинаем выстраивать мостик от одного поколения к другому, мы становимся ближе друг к другу, мы становимся друг другу нужны".
Любой человек нуждается в опоре. По Вампилову эта опора - семья, и в "Старшем сыне" тема родных душой людей, объединенных судьбой поколения, в исполнении буквально каждого актера звучит отчаянно остро и правдиво - режиссер умеет создавать ансамбль. Атмосферу, "когда человек человеку брат, когда человек человеку рад", выстраивает Денис Бокурадзе в своем спектакле. В театре это получилось блистательно, и свидетелей тому было много: приглашение Бокурадзе на постановку стало сильным ходом в новейшей истории Театра на Таганке. Узнать бы вот только: живут ли сегодня в каком-нибудь городе такие же чистые и светлые, святые вампиловские люди? Готовые в первом же запоздалом завравшемся прохожем признать своего родного сына, и верящие каждому его слову...