На экраны вышла лав-стори в декорациях скотобойни
Когда финансовый инспектор венгерской скотобойни Эндрю видит новенькую - красавицу-блондинку Марию, - то сразу понимает, что пропал. Девушка, однако, на знаки внимания реагирует как-то странно - то ли Эндрю ей вовсе не интересен, то ли она по натуре робка и немного аутична. И вдруг в разговоре с психологом, которая появляется на мясокомбинате после небольшого криминального происшествия, выясняется, что Эндре и Мария уже которую ночь видят один и тот же сон - будто они два оленя в зимнем лесу. И отношения у этих оленей куда более теплые, чем у двух людей в реальной жизни.
Ильдико Эньеди со времен своего дебютного фильма "Мой ХХ век", получившего в 1989 году в Каннах приз за лучший дебют, пребывала в статусе надежды венгерского и европейского кино. Однако что-то в ее карьере пошло не так - после успешного дебюта она сняла всего три фильма, ни один из которых не выстрелил. А затем и вовсе выпала на 18 лет из большого кино. Тем отраднее вот какое обстоятельство - за годы отсутствия в профессии Эньеди не только не растеряла навыков, но, кажется, стала куда более интересным режиссером, чем раньше. Ее возвращение, отмеченное главным призом Берлинского кинофестиваля, - не опус из серии "не стареют душой ветераны", а по-настоящему отменное кино.
Уже по названию и синопсису понятно, что один из главных художественных приемов фильма - контраст. Тело и душа, мужчина и женщина, мертвые коровы, чьи туши медленно и печально ползут по конвейерной ленте, и два прекрасных оленя, резвящихся среди припорошенных снегом деревьев, реальность и сон. Герои фильма живут сразу в двух измерениях - и Эньеди тем самым, конечно, проговаривает мысль, что высокая поэзия возможна даже в таком гиблом месте, как скотобойня. Важен и еще один контраст - между местом действия и жанром фильма. "О теле и душе" - не что иное, как именно романтическая комедия. Все признаки налицо: от линии завоевания неприступной героини до второстепенных персонажей с уморительными гэгами. Но корпоративные лав-стори разворачиваются в скучных пространствах офисов и опенспейсов. Эньеди же, сделав героев работниками предприятия по заготовке мяса, придала жанру вообще-то свойственный ему абсурдизм. В каком-то смысле это любовь и поэзия на фоне массовых будничных убийств. И контраст между ежедневным кровавым кошмаром (чувствительные могут не волноваться: ничего такого не показано) и чудом рождения любви - главный в фильме. Венгерские режиссеры всегда славились абсурдистским чувством юмора, и "О теле и душе", пожалуй, не просто самый трогательный, но и самый смешной венгерский фильм последних лет.