С некоторых пор меня называют писателем и даже перспективным. Обо мне пишут в статьях и вставляют мою фамилию то в одну, то в другую "обойму"; словом, я неожиданно для себя стал относительно известным человеком.
Не буду скрывать: если б лет десять назад каким-либо способом я разузнал об этом, то тогда меня бы охватил тот телячий восторг, который многие люди называют счастьем. Сейчас же моя относительная, но все же известность, не приносит мне ни счастья, ни радости. Больше того, я считаю себя человеком несчастным.
Мне все равно, известен ли я аж в Европе или только в одной родной моей Вологде. Для меня важна не географическая известность, не уважение других, а собственное к себе уважение, важна внутренняя удовлетворенность самим собой. Но никто мне не верит.
Я не могу назвать себя писателем не только потому, что я не знаю, что такое писатель, но еще и потому, что другие вкладывают в этот термин изрядную долю неприятной, какой-то слащавой почтительности. Почему я не был удостоен этой почтительности, будучи колхозником, солдатом, рабочим? Потому что не был писателем?..
Стоит хорошему писателю клюнуть на читательскую похвалу, стоит ему отреагировать на внешние возгласы, и его незаметно обволакивают ложь и вранье. Хорошо, если ты вовремя очухаешься, а если нет? Если нет, то можешь считать, что ты уже кончился, отныне ты не хозяин сам себе. Ты материал теперь, кусок глины, из которого любые искусные и неленивые руки вылепят все, что угодно ...
Настоящего писателя читающая стихия не рождает и не создает, наоборот, она стремится к его уничтожению.
Ночью, с отвращением стряхнув кошмарные сны, вдруг неожиданно приходишь к гениальному решению: надо ехать в деревню. Надо немедленно ехать домой, в деревню...
Писателями становятся вовсе не от хорошей жизни.
Признаки настоящего писателя в наше странное время: нестихающая совесть. Способность прощать всех, кроме себя.
Конец 1960-х.
Невозможно возродить Россию без книг. Вчера я приехал из Харовского района, из деревни Тимонихи. Что же осталось от клуба и библиотеки в моей вымирающей волости? А ничего не осталось! Клуб разрушается, на стенах его вульгарные и непотребные слова. Это о них А.С. Пушкин говаривал: "Незрелые плоды народного ума". Мат и похабщина. На центральной усадьбе клуб сгорел, книги - сколько сумели вытащить их из огня - переместили в бывший детский садик. Садик давно закрыт, да и школа на ладан дышит. Что за реформы в стране, мне непонятно.
Тем не менее в стране книжный бум. Издательства растут как грибы. Среди этих завалов есть много необходимых и полезных книг, но народ покупает что попало.
Года два назад забрел я в Вологде в книжный магазин, спросил товароведа, почему нет моих книг. Она даже не знала, что...
(рукопись обрывается)
1990-е
Какой из меня лектор?.. Вся моя так называемая лекция сводится к обычной рекомендации читать. Пожалуйста, прочитайте мои книги, хотя бы "Внемли себе", "Лад", "Ремесло отчуждения". Тогда вам не придется меня ни о чем спрашивать. В них все: и мои взгляды и мое мировоззрение...
2002
По материалам документального фонда Музея-квартиры В.И. Белова (филиал Кирилло-Белозерского музея-заповедника)