В Москве покажут ретроспективу режиссера Харуна Фароки
Работы Харуна Фароки в России известны: "Серьезные игры", например, показывали в 2013 году в программе Медиа Форума ММКФ. А в этом году его работа была в основном проекте 4-й Уральской индустриальной биеннале.
Фароки виртуозно и уверенно играл сразу на двух территориях - кинематографа и современного искусства. Персональные выставки Фароки с 1996 года были показаны во всех крупнейших музеях современного искусства: Нью-Йорке, Вене, Париже, Кельне. Ретроспективы его фильмов демонстрировала лондонская Тейт Модерн и варшавский Центр современного искусства... Две его картины завоевали "Леопарда" - награду международного кинофестиваля в Локарно - в 2003-м и 2007-м, шесть других фильмов участвовали в Берлинале, в программе Forum. В 2009-м французский киножурнал "Cahiersducine'ma" включил фильм "Видеограмма одной революции" (1992), сделанный Харуном Фароки и Андреем Ужица на видеоматериалах свержения Чаушеску в Бухаресте, в десятку шедевров, "вскрывающих" истину.
Надо сказать, что "вскрывать" истину, прежде всего кинематографической, телевизионной, а позже компьютерной картинки, было любимым занятием Харуна Фароки. Еще со времен его фильма "Негасимый огонь", когда он, недавний студент Берлинской киноакадемии, рассказывал об использовании напалма во Вьетнаме и представлял свидетельства технического прогресса предельно выразительно. Рассказывая, что температура при горении напалма достигает 5000 градусов, Фароки, спокойно сидевший перед зрителем на экране (на манер диктора старого ТВ), брал из пепельницы зажженную сигарету и хладнокровно гасил ее о свое запястье. Заметив так же спокойно, не повышая голоса, что - для сравнения - температура горящей сигареты 300 градусов.
Эта цифра, слова о напалме и кадр со сдержанным юнцом в костюме и галстуке, сходились в клинче.
Шок не был его единственным приемом. Он вовлекал зрителя в аналитическую игру высшей пробы. Скажем, в фильме "Картины мира и подписи войны", принесшем ему мировую известность, он отталкивается от немецкого слова Aufkla''rung, которое может означать "Просвещение", а может - "военную разведку". Избирательное родство, сказал бы поэт. Но Фароки интересует его неслучайность. Он выстраивает параллели использования фотосъемки для измерения здания, для запечатления старых домов перед их уничтожением, для фиксации точности бомбометания - на бомбардировщиках, для поиска цели, которую нужно уничтожить...
Известная история фотографий лагеря смерти Аушвиц, сделанных американскими самолетами-разведчиками весной 1944 года с высоты 7000 метров в хорошую погоду, в стыке со снимками заключенных лагеря, сделанных эсэсовцами, для Фароки не только возможность напомнить о трагедии Холокоста, но и повод задуматься о том, что люди видят на снимках, зачем снимают и как их используют. Чем рациональнее объяснения, чем "вооруженнее" глаз человека, тем иррациональнее выглядит война.
...Индиец по отцу, немец по матери, уроженец городка в Судетах, Харун Фароки принадлежал к послевоенному поколению, заявившему о себе в антивоенных и студенческих выступлениях 1968 года. Для него, как и для многих первых выпускников Берлинской киноакадемии, пути которых шли в очень разных направлениях (от Голливуда до "Красных бригад"), имена Брехта и Годара были "паролем", по которому они узнавали братьев по духу. В свою очередь сегодня для поколения новой немецкой волны творчество Харуна Фароки - кинематографический ключ, который прекрасно "подходит" для "вскрытия" проблем постиндустриального глобального мира. Его методология работает на все сто. Чтобы убедиться в этом, достаточно увидеть его фильмы.
С 8 по 26 ноября фильмы Харуна Фароки и "рифмующиеся" с ними картины немецких и отечественных режиссеров, в частности, Алексея Федорченко, Александра Сокурова, Олега Ковалова, Вадима Кобрина, можно будет увидеть в Центре документального кино и Третьяковской галерее. А образовательную программу на тему "Как смотреть Харуна Фароки" подготовила Московская школа нового кино. "Круглые столы" и лекции начинаются уже в эту субботу, 11 ноября.