Заброшенные сельхозземли пустят с молотка
Геннадий Васильевич, в стране немало неиспользуемых сельхозземель. Что с ними делать?
Геннадий Кулик: Первый вопрос, который мы должны решить - это проблема использования невостребованных земельных долей. Наработки есть. В ходе реформ 90-х годов была принята совершенно надуманная система проведения приватизации через земельную долю, когда гражданин получал не земельный участок, а бумажку, своеобразный ваучер на земельный участок. Доли выдавались не только работающим в сельском хозяйстве, но и тем, кто обслуживает эту сферу - учителю, врачу, работнику торговли, сферы технического обслуживания. В результате образовалось большое число невостребованных земельных долей - примерно 20 процентов от общего количества. Их надо вернуть в оборот.
Законом предусматривался следующий порядок: муниципалитет должен был найти этого человека, чтобы с ним решить вопрос - или тот обрабатывает участок, или отказывается от него. Найти этого человека невозможно. Мы много раз возвращались к этой теме, давали объявления в газетах, в Интернете с просьбой к гражданам, чтобы они приняли решение, как распорядиться земельной долей. Затем предложили дать право муниципалитету эти земельные доли оформить в земельный участок, поставить на учет и начинать использовать. Такой закон принят и вступил в силу. Если же владелец доли придет и скажет, что имеет право на участок, например, получил наследство и потребует отдать землю, ему ответят: вы много лет не использовали землю по целевому назначению и право получить ее бесплатно потеряли.
Второе положение - землю надо включить в экономический оборот, надо ее оценить, дать возможность закладывать, когда вы берете кредит в банке. Вообще, землю принимает в залог любой банк, считается, что это самый надежный залог. Но у нас все споткнулось на том, как этот участок оценить по рыночной стоимости. Есть кадастровая стоимость. По ней платятся налоги на землю. Поэтому мы предлагаем оценивать землю по кадастровой стоимости. Многие отвечают, что будет большая разница между кадастровой и рыночной стоимостью. Тогда можно взять среднюю кадастровую цену по району и по ней считать. Но просто довериться рынку и сказать, что цену определят стороны по договоренности, будет ошибкой. Нужно принять эти законы и пойти по этому пути.
Как вы оцениваете состояние сельского хозяйства в России?
Геннадий Кулик: Российское село возродилось. Это итог реализации аграрной программы.
После известных реформ в 90-е годы сельское хозяйство понесло серьезные потери. Сократилось поголовье, треть ферм стояла пустых, люди потеряли работу и веру в то, что вообще можно возродить сельское хозяйство. В России пытались применить американскую модель - создать фермерские хозяйства вместо остальных форм. Но не получилось. Потому в начале 2000-х годов страна стояла перед выбором пути выхода из кризиса.
Решили, что государство в равной степени будет поддерживать все формы организации сельскохозяйственного производства, которые работают в России, дают результаты. Но этого было мало. Второе, что сегодня двигает сельскохозяйственное производство - идея преимущественного развития отрасли. Было решено, что даже тогда, когда плохо с бюджетом, село нельзя забыть, надо его поддерживать. Благодаря такому подходу мы добились заметных результатов.
Какие еще проблемы предстоит решить?
Геннадий Кулик: Их немало. Я бы выделил три. Задача номер один - провести техническое перевооружение, мы по технике подотстали. Образно говоря, сегодня мы имеем на гектар обрабатываемой земли всего полторы лошадиные силы мощностей. Промышленность готова к тому, чтобы увеличить поставки техники. Надо решить вопрос о том, каким образом мы будем это делать - можно использовать лизинг, предоставлять льготные кредиты.
Во-вторых, все, что сделано в отрасли, достигнуто за счет умения людей. Сработали наши подготовленные специалисты, которые освоили современные технологии производства, и даже при остром недостатке отдельных машин, вообще техники, отреагировали на этот вызов. Сегодня задача усложняется. Нам надо поддержать рост. Необходимо сделать так, чтобы и следующее поколение было способно работать так же эффективно, как старшее поколение работает сегодня. Но для этого нужно выполнить другие требования к качеству жизни. Потому темы социального развития села сегодня обостряются.
Третья задача - мы должны производить продовольствие, которое сможет конкурировать с западным, как по качеству, включая упаковку, так и по стоимости.
Как поддерживаются различные формы хозяйствования на селе?
Геннадий Кулик: Мы увлеклись созданием крупных сельхозпредприятий, но они не увеличили поголовье коров, а малые хозяйства дали рост, причем в два раза. На селе доля малого бизнеса выше, чем в любой другой отрасли. У нас стоит очередь граждан, причем много молодых специалистов, окончивших вузы, которые хотят создать свою ферму, хотят попробовать свои силы в производстве. Мы даем гранты, увеличили их размер, скажем, на создание фермы до 21 миллиона рублей. Даем льготные кредиты на строительство. Ресурсов на все эти меры не хватает. Все же нам нужна более активная поддержка малого бизнеса.
С укрупнением сельхозпроизводства остаются люди, не занятые на селе. Как решать проблему занятости на селе?
Геннадий Кулик: Последняя сельскохозяйственная перепись меня очень сильно насторожила. Число занятых в сельском хозяйстве резко сократилось, это говорит о том, что производительность выросла. Занятость должна увеличиваться в переработке, в сфере услуг. Мы крайне мало оказываем услуг, допустим, по уходу за скотом. Например, искусственное осеменение на селе составляет меньше 20 процентов.
В переработке мы создали и хотим развивать кооперативы, но у нас слабо идет эта форма. В то же время Запад активно кооперацию развивает. Может быть, кооперация по ветеринарному обслуживанию скота, по уборке урожая, по заготовке кормов, в сфере картофелеводства и овощеводства. Необходимо помочь создать кооператив и поддержать его в период реализации продукции. Например, кооператив должен помыть ту же картошку, упаковать ее, подготовить к продаже. А то ведь как часто бывает? Приезжает какой-нибудь делец на самосвале, забрал картошку, заплатил копейки и продает ее от имени фермера.
Но уже втридорога, как натуральный продукт.
Геннадий Кулик: Да, в этом наша трагедия. Фермерам сложно выйти на рынок и сложно развиваться. У нас пока люди не доверяют друг другу. В этом проигрываем. Фермер боится пойти в банк. Малым предприятиям все меньше дают кредитов, не верят. Между тем весь мир работает на технике, полученной в лизинг. Удобная форма, в банк не надо идти. Фермер подписывает договор, платит взнос и процент, и то многие лизинговые компании берут только процент. Фермер использует технику, она зарабатывает. Кроме того, помогла бы кооперация в решении вопросов бухгалтерского обслуживания, эксплуатации техники, организации ремонта.
Экспортный потенциал зерна России в этом сезоне оценивается в 45 миллионов тонн. С учетом всех ресурсов, которые имеет Россия, на какой показатель в перспективе мы могли бы выйти?
Геннадий Кулик: Это зависит не только от сельскохозяйственной отрасли, но и от многих других факторов. А вообще, я бы не гнался за большой цифрой. Нам надо перерабатывать сельхозпродукцию внутри страны. Наращивать стоит экспорт мяса свиней, птицы, крупного рогатого скота, муки, других продуктов переработки. Не факт, что нам надо продавать зерно. Это самое простое.