Интернет-сервис предупредит родителей об опасных интересах ребенка

Российская компания, специализирующаяся на анализе больших объемов информации, запустила сервис "Родительская опека" со слоганом "Мы сохраним ваших детей". Сканируя соцсети, сайты, фотографии, лайки, подписки и другую активность ребенка в Интернете, он предупредит пап и мам, если их чадо станет интересоваться оружием, наркотиками или темой самоубийств. Если пишет комментарии и посты экстремистской или фашистской направленности. Не останется без внимания аналитиков и ситуация, когда в друзья к вашему подростку постучится сомнительный взрослый дядя. Вам деликатно напомнят и о том, что пришла пора поговорить с ним о сексе (на основании того, что ваш "деточка" начал посещать сайты для взрослых).

Прошло лишь два месяца, как сервис начал работать, а в зарегистрированных пользователях уже 11 тысяч российских родителей. Между тем, в чем только не обвиняли его создателей: и в наживе на страхах родителей (стоимость услуги - 150 рублей), и в слежке за детьми, и в нарушении закона. Самые острые вопросы, например, об этичности подобных услуг "РГ" задала руководителю проекта Артуру Хачуяну.

Ваш сервис, судя по цене вопроса, скорее благотворительность. Почему вы его запустили?

Артур Хачуян: До этого я получал ежемесячно от 30 до 50 просьб помочь от родителей. У кого-то ребенок пропал, бывали и случаи утечки интимных фоток из соцсетей.

Сервис востребован, кого-то успели спасти от ошибки?

Артур Хачуян: На этот момент у нас 11 тысяч зарегистрированных пользователей. На самом деле выяснилось, что реально проблемных детей у нас очень мало. Процента три - у кого какие-то косяки были. Остальные все нормальные, без проблем, даже если родители и просили за ними присмотреть.

Что это за три процента?

Артур Хачуян: Кто-то экстремистские публикации делает. Были и такие "товарищи", которые писали посты о том, как купить оружие, как наркотик сварить в домашних условиях. В Tor, разумеется. А с помощью этого программного обеспечения, как известно, любой может сохранять анонимность в Интернете при посещении сайтов, ведении блогов, отправке почтовых сообщений. В общем, "три процента" - в большинстве своем это контент, связанный с покупкой, продажей и изготовлением оружия.

Этично ли читать чужие дневники, следить за детьми? Людям - нет. А машине?

Как вы анализируете такие огромные объемы текстов? Какие методы используете?

Артур Хачуян: Объясняя на пальцах, есть специальная программа - лингвистический анализатор, - которая занимается выделением фактов из текстов: кто сказал, что сказал и про кого, место, время сказанного. А другая система собирает эти тексты по тематикам.

СМИ писали, что после теракта в санкт-петербургском метро вы помогли идентифицировать личность террориста. Как это возможно, если у вас была только фотография его оторванной во время взрыва головы?

Артур Хачуян: Мы анализируем связи между пользователями, выделяем объекты на фотографиях, можем найти фейковые аккаунты. По фотографии нашли аккаунт в соцсетях, по данным с камер наблюдения определили, где он был, куда ходил, что делал. Мы разрабатываем софт, с помощью которого госорганы могут в реальном времени определять местоположение людей, находить аккаунты в соцсетях, привязанные к этим людям, анализировать их связи, понимать, кто и что писал, какую аудиторию он может привлечь, скажем, если идет на какое-нибудь мероприятие с целью вандализма или терроризма. Все эти сервисы направлены на своевременное предотвращение каких-либо проступков.

К вашей службе в соцсетях было много вопросов морального характера. Например, этично ли читать чужие дневники, следить за детьми? Лично вас что-то смущало?

Артур Хачуян: Лично у меня никаких сомнений не было. А споры вокруг службы все еще продолжаются только потому, что люди не понимают, о чем идет речь. Мы не читаем чьи-то личные сообщения. Но тексты обрабатывает машина.

Какова вероятность того, что услугу закажет человек, у которого не благие намерения?

Артур Хачуян: Во-первых, для мониторинга мы принимаем только несовершеннолетних (до 17 лет включительно) детей. Целый день проверяем, являются ли заказчики настоящими их родителями. Они авторизовываются своими аккаунтами в социальной сети, и мы проверяем, что это действительно их аккаунт. У нас есть база аккаунтов всех граждан нашей страны, и мы знаем, кто там "настоящий", а кто нет. Затем выясняем по открытым источникам, не находится ли заказчик под судом, не является ли алиментщиком, чтобы понять, что эти люди не какие-нибудь там насильники убийцы или педофилы. Определяем, не в разводе ли. Если есть хоть малейший намек на развод, мы отказываем обоим, и маме, и папе, чтобы не было манипуляций ребенком.

Вы согласны с тем, что ваша услуга востребована плохими родителями, теми, кто хочет купить спокойствие, не вступая в трудный душевный контакт с подростком? Например, с помощью слежки?

Артур Хачуян: Слово слежка тут неуместно, мы не шпионы и не сыщики. Но если к вашей 15-летней дочери добавится в друзья какой-нибудь фейковый юноша, а им окажется 46-летний мужик, который лайкает детское порно, вам будет не до моральных нотаций.

Те, кто хочет следить за ребенком, будет следить и без нас. Мы лишь предоставляем возможность в автоматическом режиме анализировать огромное количество источников. Скажем, ваш ребенок зайдет на какой-нибудь форум и напишет там: "Слава белой расе!" или "Завтра всех в школе перестреляю!". Мы родителей предупредим об этом. А что делать с этой информацией, только их дело.

Артур, вы не нарушаете закон?

Артур Хачуян: Все наши скрипты, алгоритмы, технологии и разработки не нарушают закон о персональных данных и тайне переписки. Когда мы берем разрешение на работу от родителей, оно формальность. Оно не нужно, потому что мы будем анализировать только открытую информацию.

Комментарий

Урван Парфентьев, координатор Центра безопасного Интернета:

- В первую очередь непонятны пределы сбора информации. Сбор общедоступной информации сам по себе неподсуден, а вот если это информация с ограниченным доступом... Соответственно сбор информации о факте вступления в группу в соцсети может считаться сбором данных о личной жизни ребенка, если этот факт непубличен. Вызывает некоторое удивление и стремление проекта взять на себя прогностическую функцию - интерес к некоему контенту вовсе не означает автоматическое желание ребенка заниматься тематикой контента глубоко в офлайне.