Зачудительный: Николай Коляда как явление природы
Но и тогда никто не ожидал, что из искры разгорится такое пламя. Сегодня из одного-единственного Коляды в Екатеринбурге выросли объездивший всю Европу "Коляда-театр", и школа драматургов, пьесы которых ставит весь мир, и еще один театр - Центр современной драматургии, и конкурс молодых драматургов "Евразия", и международный театральный фестиваль. Наконец, выросла самобытная актерская школа, к которой теперь прильнули и кинорежиссеры, находя в ней новый уровень правды.
Взрывообразное явление еще вчера неведомых талантов на Урале отметили все сейсмографы театрального искусства. Сначала как странный, почти комичный казус (самые высоколобые это обзывали самодеятельностью). Настоящее признание, как часто у нас бывает, пришло из-за границы: пока в России стенали, что нет современной драматургии, пьесы учеников Коляды уральских драматургов Васьковской, Сигарева, Шергина, Богаева, Пулинович, Батуриной и многих других пошли в России и в мире. А карнавальный, скомороший, трагикомический "Коляда-театр" сыграл в парижской "Олимпии" "Гамлета", сорвал удивленно восторженную прессу, и стал знаменит, востребован в Европе, а потом и в Москве, где его гастроли каждый январь проходят с большим зрительским ажиотажем.
Это первый случай, когда маленькая частная труппа из России, игравшая в зале на сто мест вдали от столицы, стала меккой для театралов всей страны. Причем полагаться она может только на свои таланты: средства на жизнь зарабатывает билетами, а Коляда здесь и автор, пишущий пьесы, и режиссер, их ставящий, и художник, их оформляющий, и педагог, поставляющий для труппы все новые кадры, и композитор, собирающий с миру по нитке фантастические по выразительности саундтреки. И спонсор, все заработанные на пьесах гонорары вкладывающий в общую копилку: платит актерам зарплату, покупает им квартиры. И даже повар, угощающий зрителей борщом, - для того придумал "Суп-театр".
Все здесь сделано своими руками: сегодня звезды играют в "Гамлете", завтра продают в фойе сувениры, убирают костюмерные, кормят театральных зверей, птиц и пресмыкающихся, которые тоже плотно заняты в спектаклях. И город приносит в театр подарки - реквизит, предметы старого быта, из которых уже составился уникальный музей, его тоже можно рассматривать часами.
Так Николай Коляда стал создателем не просто театра - а как бы огромной волшебной шкатулки, наподобие той, малахитовой, что выточил из камня уральский мастер Данила. Шкатулка излучает мощное магнитное поле талантов. К ней тянутся люди в предвкушении, какие еще чудеса она им откроет.
Теоретически все это - неподъемное для одного человека дело. А получилось, думаю, вот почему: Коляде удалось самое трудное - сохранить в себе детство. Он играет на сцене, за сценой и со сценой, вовлекая в игру таких же открытых душами людей. Он импульсивен и обидчив, как мальчишка. Легко переходит от смеха к слезам, а от черного отчаяния к бурному счастью - и этим заражает всех в зале. Он живет в мире фантазий, которые играючи претворяет в жизнь - и они начинают выглядеть как жизнь. Потому что на самом деле они и есть - жизнь, ею порождены, ею вдохновлены.
Он наблюдателен, умеет жизнь слушать, его пьесы полны уральских говоров и поговорок, вековых мудростей и бытовых глупостей, подслушанных на улице речевок и придуманных им неологизмов, готовых тут же уйти обратно в жизнь. Вот как восклицание "Зачудительно!", которым Коляда обогатил словарь не кого-нибудь, а Гоголя в своей инсценировке "Мертвых душ". Да, он и с классиками на "ты", законно считая и Гоголя, и Чехова, и Шекспира современными уральскими драматургами.
Он в театральное дело вкладывает всего себя, ничего не оставляя про запас. Его театр и составляет его судьбу. В театре его характер, причуды, сила и слабости, его любовь и его ненависть. Этот театр на центральном проспекте большого города - и есть Николай Коляда.
Раньше субъектов, из которых прорастают целые явления в искусстве и культуре, называли людьми Возрождения. Они не бывают покладисты и всем удобны. Они вечно ершатся и при неосторожном прикосновении колются. Но ими вращается, поскрипывая от недоверия, земной шар.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"