В воронежской воде нашли редкие металлы

Родовая травма

"Море" посреди Воронежа появилось в 1972 году - промышленникам не хватало технической воды. По свидетельству краеведа Владимира Елецких, который работал в геолого-разведочных экспедициях в пойме реки до того, как ее запрудили, строительство финансировали липецкие металлурги, а когда у тех кончились средства - вложиться пришлось местным предприятиям. Здесь собирались разводить рыбу и катать отдыхающих на речном трамвае.

Но объект сдавали в рекордные сроки, а потому - не очистили толком дно, не создали фильтрационные сооружения для заводских стоков и не решили вопрос с канализацией частных домов, рассыпанных вдоль берега. Проблемы с качеством воды возникли незамедлительно (чего стоил один замор судака - дохлую рыбу в 1973-м вывозили самосвалами).

- ЮНЕСКО отметило, что нигде, кроме Воронежа, нет водохранилищ в черте крупных городов. После нас такие водоемы в СССР перестали строить: поняли, чем это чревато, - добавил Елецких. - С другой стороны, "море" свою роль выполнило, помогло увеличить запасы подземных вод. Наверное, экосистема восстанавливается - в этом году мы поймали близ плотины десятка два раков!

Материалы свежего исследования, которое легло в основу книги "Экологический менеджмент воронежского водохранилища", не дают повода для оптимизма. За год в "море" попадает до 170 миллионов кубометров сточных вод (не считая ливневых и талых стоков), 80 процентов - с промышленных предприятий. Должной очистки как не было, так и нет. Горожан успокаивают: мол, питьевую-то воду качают из артезианских скважин! Однако "грязь" из водохранилища просачивается и туда.

- На берегу расположено девять инфильтрационных водозаборов, и от 45 до 70 процентов воды туда попадает путем подкачки из "моря". Это данные моделирования, которое провели в Московском и Воронежском госуниверситетах, - рассказала один из авторов книги, завкафедрой экологической геологии ВГУ Ирина Косинова. - Такова гидрогеологическая закономерность. Причем доля подпитки из водохранилища постоянно возрастает.

Паводков в Воронеже давно нет, скорость течения в водохранилище низкая - вся "грязь" оседает на дно.

Чего там только нет

В 2015 году с помощью водолазов госинспекции по маломерным судам экологи впервые получили репрезентативный набор проб со дна воронежского "моря". Ил изучили в аккредитованной лаборатории и составили карту отложений. По ней можно установить, кто и чем "обогащает" водохранилище.

Большая часть попала в зону умеренно опасного загрязнения, на остальной территории оно особо опасное. В иле нашли нефтепродукты и тяжелые металлы, аммиак, бактерии, гельминтов и другие неприятные формы жизни. Собственно, поэтому летом рыба порой всплывает в "море" вверх брюхом, а санитарные врачи запрещают купание.

- В донных отложениях образуются уникальные горные породы и минералы, например лимонит (болотная руда. - Прим. "РГ") - фактически это куски чистого железа, - пояснила Косинова. - Их мы нашли недалеко от водозаборов, в местах сброса стоков с установок обезжелезивания. На половине территории водохранилища концентрация вредных веществ превышает фоновые значения в 10-30 раз и более. Наиболее кризисная ситуация - сто с лишним ПДК по тяжелым металлам - в Масловском затоне.

Причины очевидны - нарушение экологического законодательства. По словам Косиновой, "нет ни одного участка берега, где водоохранная зона бы соблюдалась в соответствии с Водным кодексом, все захламлено - и контролирующие органы об этом знают".

- Запреты в нашем законодательстве прописаны прекрасно. Но исполнение его оставляет желать лучшего. В Воронеже исторически сложилось нерадивое хозяйствование: владельцы частных домов делают врезки в ливневую канализацию, оттуда стоки напрямую попадают в "море", - подчеркнул гендиректор компании "РВК-Воронеж", управляющей городским водоканалом, Олег Николаенко. - Летом мы заметили мощный поток из "ливневки" перед мостом ВОГРЭС. Дождей на тот момент давно не было. Взяли пробы воды - вдруг где-то произошел подземный порыв трубопровода у нас или у тепловиков, и все хлынуло в эту канализацию. Но специалисты определили, что содержимое стоков - жидкие бытовые отходы. А мы мимо этих "водопадов" на катерах плаваем и ничего не делаем...

Канализационные стоки представляют главную опасность, поскольку служат питательной средой для сине-зеленых водорослей, подтвердил второй автор книги - начальник отдела управления Росприроднадзора по Воронежской области Геннадий Сейдалиев. Пока жидкие бытовые отходы не направят в "цивилизованное" русло, никакие дорогостоящие способы очистки воды не помогут.

- Летом люди звонят: "Тут кто-то бочку краски в воду вылил!" - а это водоросли гниют. Масловский затон заилен, тоже все "цветет" и пахнет... - сообщил Сейдалиев. - Добавляют проблем Левобережные очистные сооружения (ЛОС), с которыми мы боремся много лет: накладываем штрафы, подаем иски. Сумма ущерба перевалила за сто миллионов рублей, но дела до сих пор рассматриваются в судах.

ЛОС предназначались для хозяйственно-бытовых стоков, а по факту принимают и промышленные. В поваренной соли, которая используется для регенерации фильтров котельных, содержатся сульфаты и хлориды тяжелых металлов в высокой концентрации. На станции биологической очистки удается отделить в лучшем случае 50-60 процентов этих веществ.

Рыть или не рыть

Вариантов спасения водохранилища в последние годы выдвинуто немало. Местные девелоперы предлагали уменьшить площадь акватории, углубив фарватер и засыпав мелководье. Тогда ускорилось бы течение (а значит, "промывка" водоема), на искусственных же островах расположились бы офисные и развлекательные центры. Однако ученые предостерегают от таких лобовых решений.

Бездумное уменьшение площади водохранилища приведет к необратимым последствиям, весенним подтоплениям территории, считает руководитель отдела водных ресурсов по Воронежской области Донского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов Юрий Долгополов.

- Не стоит видеть в рытье ям панацею. Изначально в водохранилище было девять островов (это те участки, которые не было затоплены), с тех пор картина изменилась до неузнаваемости. Песок на дне копали и копают! В 1988 году площадь намывных территорий составляла 30 гектаров, в 2016-м - 202. Семикратный рост! От этого улучшилось качество водоема? Нет... - указала Ирина Косинова. - Углублять дно нужно крайне осторожно, только в центральной части, справа от Чернавского моста. Грунт стоит перенести в мелководный "карман", куда сейчас забивается всякая дрянь. Такой же "карман" надо закрыть в Масловском затоне. Но на некоторых участках копать категорически нельзя: в иле присутствуют свинец, цинк, кадмий и медь, если тронуть - тут не только рыба всплывет...

Поскольку на комплексную реконструкцию денег нет, приоритетом должна стать очистка "ливневки" и ликвидация незаконных врезок, а также прибрежных объектов, запрещенных Водным кодексом.

- Мы готовы построить локальные очистные сооружения для частного сектора. Но без участия контрольно-надзорных органов ничего не выйдет, - сообщил Олег Николаенко. - Допустим, домовладелец потребляет воду, а к канализации не подключается - мол, есть сливная яма. Но показать ее отказывается - понятно, что где-то врезался в трубу. Нас и с вилами встречают, и с угрозами, однажды сотрудника водоканала в сарае закрыли... Прием жидких бытовых отходов в Воронеже организован архиплохо. Мои коллеги из Тюмени при меньшем количестве жителей частного сектора выручают от приема ЖБО семь миллионов рублей в год. В Воронеже, когда я заступил на должность, аналогичные поступления составляли 1,2 миллиона. Мы в этом году вышли на 2,5 миллиона, приняв часть стоков. Тут речь не о выпадающих отходах нашего предприятия, а о том, сколько ЖБО еще сливается незаконно. Хорошо еще, если ассенизаторы в наш коллектор втихую их отправляют. А когда они выливают отходы просто на рельеф, в лесопосадки?..

За приемку одного кубометра жидких бытовых отходов водоканальщики берут всего 17 рублей, то есть по 170 с полной ассенизаторской машины. Так что вопрос не в непосильных расходах для домовладельцев и малого бизнеса, а в правовой культуре. В 2018 году "РВК-Воронеж" намерен навести минимальный порядок на ассенизаторском рынке, чтобы ЖБО сливались в "правильные" коллекторы.

Виктор Ступин, руководитель воронежского управления Росприроднадзора:

- Нельзя не признать, что есть в городе нормальные предприятия, которые несут огромные затраты на строительство и эксплуатацию очистных сооружений. "Сибур" выделил 900 миллиардов на станцию искусственной биологической очистки для завода "Воронежсинтезкаучук". А могли бы платить свои пять-семь миллионов за ущерб окружающей среде и сбрасывать строки на ЛОС. На дрожжевом заводе прежние владельцы - турки - предпочитали штрафы, уверяя, что у них на родине подобные производства обходятся без очистных. Пришли инвесторы-французы из Lesaffre - сразу пригласили специалистов, решили из барды делать минудобрения для АПК, как на их же предприятии в тульской Узловой.