Александр Журбин рассказал, попадет ли русский мюзикл на Бродвей
Вы обрели второе дыхание: много премьер, концертов, гастролей.
Александр Журбин: Да, событий много. К 125-летию Марины Цветаевой подготовил концерт: вокальные циклы "Поэт", "Любовь" и "Марина", кантата "Крысолов". Творческий вечер прошел в Италии. В мае состоялась премьера оперы "Метаморфозы любви" в Театре имени Станиславского и Немировича Данченко.
Откликов на нее в прессе почти не было - а ведь это незаурядное сочинение!
Александр Журбин: Я его писал более пяти лет - три одноактные оперы на вечную тему: что такое любовь? Среди героев оперы Гете, Малер, Кокошка, Ницше, Фрейд, Рильке. И люди и эпохи разные - калейдоскоп разных стилей музыки, панорама творцов и их муз. Конечно, любовь так и остается понятием метафизическим, но истории, рассказанные в спектакле, по-моему, волнуют и интригуют.
Почему же в обсуждение не включились профессиональные критики?
Александр Журбин: Критики, в большинстве, не пришли на премьеру, а те, что пришли, ничего не написали. Мне непонятно: один из лучших театров страны дает мировую премьеру новой оперы - как критика может это не заметить? Не понравилось - объясни, почему это плохо, - но вовсе пропустить спектакль, в котором заняты лучшие солисты труппы, за пультом главный дирижер театра Феликс Коробов, а сценограф - выдающаяся художница Мария Трегубова, по-моему, непрофессионально.
За последние год-два у вас случился бум театральных премьер. Что ставят чаще?
Александр Журбин: Мюзикл "8 женщин". Он востребован, потому что позволяет театру занять 16 актрис разных возрастов, что для труппы важно. Часто ставится оперетта "Дамский портной": только в этом году в Иркутске, Магадане и Иваново. Но больше всего я рад премьере в Свердловском театре музыкальной комедии, где Кирилл Стрежнев поставил "Орфея и Эвридику". Как оказалось, эта опера, явившаяся на свет в 1975 году, для многих стала первой музыкой любви и первой любимой музыкой. На премьеру в Екатеринбурге зрители несли виниловые диски с известной записью Асадулина, Понаровской и ансамбля "Поющие гитары", чтобы авторы - я и драматург Юрий Димитрин - поставили автографы. Спектакль получился замечательный - я говорю о работе режиссера, дирижера, балетмейстера и всей талантливой труппы. Массовые сцены на абсолютно бродвейском уровне! Исполнитель роли Орфея Никита Кружилин - редчайшего качества тенор, спокойно берущий ре и даже ре-диез, при этом высокий, красивый, статный и одухотворенный, что для роли Орфея особенно важно. Эвридика - Юлия Дякина - молода, очаровательна и с прекрасным вокалом. О спектакле можно говорить долго, но надеюсь, о нем еще напишут.
Я слышал, у вас предстоит премьера и в Америке?
Александр Журбин: Прошла сценическая читка мюзикла Love is Blind ("Любовь слепа” по Набокову, в Москве он шел под оригинальным названием "Камера обскура". Роли уже разучены, актеры первоклассные - достаточно назвать Мелиссу Эррико, звезду Бродвея. Но вообще ситуация для русского мюзикла на Бродвее не самая лучшая. Только что провалился мюзикл "Доктор Живаго", исчез из репертуара мюзикл по роману "Война и мир" с причудливым названием "Наташа, Пьер и великая комета 1812 года". Уникальный случай: получив 12 номинаций на премию "Тони", он выиграл только в двух второстепенных. Связано ли это с санкциями - сказать трудно, но обстановка в Америке сейчас так же непредсказуема, как и сам президент Трамп.
Вы жили в Нью-Йорке и знаете бродвейскую конъюнктуру - как там сегодня?
Александр Журбин: Это система динамичная, самовоспроизводящаяся. Бывают неудачные сезоны, когда не появляется ни одного яркого спектакля, и сразу сонм критиков заявляет, что жанр умирает, ничего интересного Бродвей произвести уже не может. Был случай, когда мюзикл Уэббера не получил "Тони" просто потому, что не нашлось ни одной премьеры, способной с ним соревноваться, и номинацию просто упразднили. Зато в следующие сезоны появились несколько работ в совершенно новом духе, и все с облегчением вздохнули: жанр жив, как никогда. Растут цены на постановку мюзикла (сейчас это 15 млн долларов и больше) - растут и цены на билеты (сейчас это 120-150 долларов, иной раз и 400). Но залы полны, каждый вечер зрители устремляются в сорок бродвейских театров, и конца этой толпе пока не видно.
Ваш взгляд на российский мюзикл и на прихотливые метаморфозы любви к нему публики?
Александр Журбин: Я слышал хорошие отзывы о питерском спектакле "Джекил и Хайд" на музыку Фрэнка Уайлдхорна. Была блестящая версия лицензионного "Скрипача на крыше" в Свердловской музкомедии. Но, конечно, главный проводник западного репертуара в России - компания Stage Entertaintment. Благодаря ей мы увидели образцовые "клоны" постановок Бродвея и Уэст-энда. На этих спектаклях выросли поколения российских артистов, которые показывают выучку высокого класса. Есть и другие крупные театры, развивающие жанр: например, Московский театр мюзикла. Его лучший спектакль - "Принцесса цирка" Кальмана, хотя мюзиклом его не назовешь. А вот "Преступление и наказание", на мой взгляд, - неудача: очень мало осталось от великолепной партитуры Эдуарда Артемьева и почти ничего от Достоевского. Ведь в оригинале это очень близкая духу Достоевского композиция, о которой я даже сделал радиопрограмму… Московский Театр оперетты предложил единственную в своем роде модель "два в одном". С одной стороны, это дом оперетты с сильной труппой, удачно ставящий и классику и современные спектакли. С другой стороны, идут проекты, которые пользуются успехом у молодой публики. Это единственное в своем роде решение и, конечно, заслуга директора театра Владимира Тартаковского. Жаль, что в этих проектах царит лишь один композитор, Роман Игнатьев, чью музыку трудно назвать разнообразной - примерно один набор мелодических ходов и оркестровых приемов.
Чем вы заняты сейчас?
Александр Журбин: Заканчиваю музыку к триллеру Владимира Аленикова "Странники терпения". Почти закончил мюзикл "Продавец игрушек". Жду исполнения оперы "Анна К." - сейчас идет кастинг. Работы много, а это для композитора - главное.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"