Поделиться
Для сравнения: это более 10 процентов годового объема инвестиций. На счетах предприятий тоже лежат существенные суммы, которые они не спешат использовать. Это в значительной мере связано с глубоко укоренившимся неверием бизнеса в перспективы экономического роста.
Но без желания бизнеса инвестировать имеющиеся у него средства устойчивый экономический рост невозможен. Данные за 2002 - 2016 годы говорят, что один процент увеличения инвестиций дает практически со стопроцентной гарантией один процент роста ВВП (в текущих ценах). Проблема в том, что сейчас доля инвестиций в нефинансовые активы крайне низка, колеблется вокруг 14 - 15 процентов ВВП. Обычно в связи с этим говорят о структурных реформах, чтобы избавиться от "засилья" государственной собственности в экономике. Я считаю, что наряду с предлагаемым подходом (приватизация) нужен перевод значительной части госсобственности в подлинно рыночный режим.
Это возможно с созданием системы управления государственными активами, выведенной из непосредственного административного подчинения органам власти. Воплощение в жизнь имеющихся в этой области разработок помогло бы резко улучшить рыночную среду.
Структурные реформы нужны, но это не означает, что без них любые меры, направленные на повышение темпов экономического роста, обречены на провал. Мне кажется очень важным пересмотреть позицию, которая сформировалась в отношении роли резервов. Нельзя и дальше закрывать глаза на то, что с определенного момента их накопление блокирует рост и модернизацию.
Это тем более важно, что мы опять вступили в период интенсивного наращивания резервов. За 2017 год международные резервы выросли на 50 миллиардов долларов - это очень серьезная величина, если иметь в виду, что инвестиции в нефинансовые активы составили менее 200 миллиардов долларов. Минфин на основе бюджетного правила приступил к активному пополнению резервных фондов. Между тем экономика нуждается в серьезных инфраструктурных вложениях, направленных на стягивание нашего изрядно фрагментированного экономического пространства. Именно поэтому заслуживает самого серьезного внимания мегапроект "Единая Евразия", разработанный двумя группами специалистов под руководством академиков В.А. Садовничего и Г.В. Осипова, с одной стороны, и в прошлом одного из руководителей Минэкономразвития И.В. Старикова, с другой.
В центре этого грандиозного плана строительство через всю страну высокоскоростной магистрали ("нового Транссиба") с мультимодальными логистическими узлами, от которых на север вплоть до Севморпути и на юг устремятся энергетические, водные, воздушные, железнодорожные, автомобильные артерии. Он способен на десятилетия стать стержнем развития страны, сформировать благоприятные условия для реализации потенциала российского бизнеса, а потому и коренным образом изменить его ожидания и действия.
Суммируя, можно сказать: в долгосрочном плане основной риск, с которым сталкивается российская экономика, связан с перспективой сохранения прежних подходов к экономической политике.
Александр Широв, замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН:
По итогам 2017 года экономика, скорее всего, продемонстрирует рост на уровне 1,3-1,5 процента. Казалось бы, нам всем нужно радоваться.
Но, во-первых, как таковой рост ВВП на хлеб не намажешь. Доходы населения остаются наиболее болезненным вопросом. Рекордное снижение инфляции пока не добавило значительной части граждан оптимизма, так оно не сопровождалось ростом доходов. Есть все основания ожидать, что в 2018 году ситуация изменится. Прежде всего, рост реальных зарплат в "белой" части бизнеса будет поддержан индексацией доходов работников бюджетной сферы, госуправления, пенсионеров. Постепенно эта тенденция должна распространиться и на малый бизнес.
Во-вторых, если вспомнить конец 2016 года или второй квартал 2017 года, то все ключевые макроэкономические индикаторы позволяли с оптимизмом смотреть в будущее и рассчитывать на рост ВВП по итогам минувшего года на 2,5-3 процента. Однако оказалось, что макроэкономической стабилизации в денежно-кредитной и бюджетной сфере недостаточно для окончательного разворота экономики к росту.
Провальные результаты работы в промышленности в ноябре 2017 года для многих стали неожиданностью и породили опасения о том, что мы входим в новую рецессию. Думается, что это не так. Фундаментальных причин для экономического спада в 2018 году нет, но есть набор рисков, нейтрализация которых зависит от того, какая политика будет проводиться в пред- и поствыборный период.
Сейчас внимание многих аналитиков приковано к новому туру санкционного давления на Россию. Но именно потому, что проблемой санкций правительство занимается всерьез, можно рассчитывать, что возможный ущерб будет минимальным. Гораздо важнее то, что как-то незаметно произошло серьезное увеличение зависимости российской экономики от сырьевого сектора. В 2017 году добыча полезных ископаемых обеспечила свыше 75 процентов от всего роста промышленности. Очевидно, что обрабатывающие производства оказались под давлением сразу нескольких факторов: низкого внутреннего спроса, роста реальных ставок по кредитам, укрепления курса рубля. Устранение, хотя бы частичное, этих ограничений позволит в наступившем году иметь рост промышленного производства не менее двух процентов, что станет основой для новой волны усиления экономической активности.
И, наконец, о государстве. Главные ожидания от текущего года состоят в том, что появится больше ясности в ключевых направлениях экономической политики. Этого ждут бизнес и население. Положительные признаки имеются, достаточно сказать, что более мягкая, чем планировалось, политика бюджетных расходов фактически обеспечила рост ВВП в текущем году. Более активно стала снижаться процентная ставка, сформированы новые инструменты финансирования инвестиций. Если все намеченное будет исполнено, то встречать новый 2019 год мы все пойдем в более приподнятом настроении.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"