Поделиться
Однажды он чуть не оказался за бортом киноиндустрии, обвинив Голливуд в излишнем прославлении либералов в ущерб консерваторам, но инцидент забылся, а качество игры стало постоянным пропуском в киноэлиту.
Я встретилась с Гэри Олдманом перед выходом на экраны фильма "Темные времена", где он сыграл Уинстона Черчилля. Спокойный, с ровным тихим голосом актер никак не укладывается в созданный им образ британского премьера - ни внешне, ни внутренне. Настоящий перевертыш.
Гэри, мне пришлось штурмом брать зал, чтобы попасть на пресс-показ картины на Торонтском фестивале. Вам сразу стали пророчить "Оскара". "Золотой глобус" вы уже получили, номинированы на премию BAFTA и приз Гильдии киноактеров. Как вы себя чувствуете в столь ответственный момент?
Гэри Олдман: Это очень важный момент в моей жизни и карьере. Я с огромным уважением отношусь к роли Черчилля в истории победы во Второй мировой войне, эта победа во многом его заслуга. Я ведь британец и особенно этим горжусь.
Но поначалу вы отказались от роли, хотя режиссер Джо Райт признался, что ждал вас для этой роли 30 лет!
Гэри Олдман: Вот и дождался! А если честно, корпулентный политик никак не вязался у меня с собственным образом. Я скорее думал о роли Невилла Чемберлена, которого сменил Черчилль на посту премьер-министра Великобритании в тяжкий для страны час. Готов был даже играть Адольфа Гитлера (хотя, к слову, отверг ранее эту роль). Но Черчилль? Идея показалась мне глупой, и я отказался. Но когда Джо предложил поработать с архивом политика и пообщаться с его исследователями (про Черчилля написано более 500 книг!), я взвесил все "за" и "против", вспомнил актеров, игравших Черчилля, и каким знаковым персонажем был он сам, решил: "Сыграю!".
Было только одно требование - чтобы за грим взялся Казухиро Цуджи, легендарный голливудский визажист, работавший над такими фильмами, как "Люди в черном", "Хеллбой", "Загадочная история Бенджамина Баттона" Если кто-то сможет превратить меня в Черчилля, так это он. Мне уже почти шестьдесят, издеваться над своим телом мне не хотелось, а набрать 30 кило веса было нереально. К счастью, Цуджи согласился. Колдовал над моим лицом и телом ежедневно по три часа на протяжении 48 съемочных дней. Это было безумно изнурительно - стоять не двигаясь в определенной позиции.
Но работа отменная! На зкране вас невозможно узнать. И Черчилль ваш другой: не старый эксцентричный аристократ с вечным пеплом от сигары, а быстрый, полный жизни. Он, легко передвигается, несмотря на вес, и смотрит на мир с лукавым прищуром. Только по глазам и можно узнать звезду "Дракулы".
Гэри Олдман: Да, верно, из меня на съемках выпрыгнул другой Черчилль, таким его еще никто не играл, и мне ужасно не хотелось выходить из этого образа. И черт с ним, с двумя сотнями часов грима: каждое утро я не мог дождаться, когда снова стану Уинстоном.
Вам не кажется символичным . что фильм Кристофера Нолана "Дюнкерк" в какой то степени является компаньоном вашего фильма? Странное совпадение, что оба фильма выходят именно сейчас - в такие сложные времена?..
Гэри Олдман: Нолан хотел показать, как вели себя в те страшные дни британцы - солдаты, пилоты, моряки, простые обыватели. В нашем же фильме о Дюнкерке почти все действие развивается в высоких кабинетах и в секретном бункере. Это картина о том, как принималось решение, которое вылились в беспримерную эвакуацию британских войск и легендарную речь Черчилля "Мы никогда не сдадимся!", звучащую в финале обеих постановок.
Вы - один из когорты британских актеров, работающих в Голливуде На родину не тянет?
Гэри Олдман: Я там бываю часто. Там у меня близкие, сестра, пока меня не было, стала известнее меня (Морин Олдман - популярная телевизионная актриса, работает под псевдонимом Мо Харрис). А здесь я освоился: язык тот же, культуры близки. Вся наша неформальная группа, которую обзывают "пачкой британцев": Дэниэл Дей Льюис, Руперт Эверетт, Брюс Пейн, Колин Ферт, Пол МакГан, Тим Рот и Спенсер Ли - чувствует себя здесь очень неплохо. Переезд в Калифорнию сильно поменял ход моей кинокарьеры. Если бы остался в Англии, никогда бы не сыграл Дракулу у Копполы. Вообще, если следить за моей работой в Америке, покажется, что я люблю парики, грим, фантастические роли.
А разве нет?
Гэри Олдман: Ну, фантастики так много сегодня, что сразу и не скажешь. "Солярис" - очень люблю, но Тарковского, а не Содерберга. "Звездные войны" эмоционально мне не близки, хотя я с удовольствием играл в "Пятом элементе". Если фантастика нужна для усиления каких-то человеческих качеств, для того, чтобы поставить человека на грань его возможностей, это меня привлекает, а если чтобы рассказать сказку - не очень. Я ухватился за роль Сириуса Блэка не только потому, что он запросто превращался в пса или махал волшебной палочкой, но потому что в характере этого светлого волшебника была какая-то внутренняя, тщательно скрываемая мистика. Это интереснее всего играть! Лучшие роли - это баланс между интеллектом и животными эмоциями.
Вы мне как-то рассказали, что перевоплощения довели вас до подиума, где шло дефиле Прада. Решили попробовать карьеру модели?
Гэри Олдман (смеется): Мне казалось, что у меня есть чувство стиля. Просто однажды позвонила Миуссия Прада и попросила выйти на подиум, а я нагло согласился - почему бы не побаловаться? Потом увидел, как они идут (изображает походку моделей), и подумал, что хорошо бы не утонуть в гламуре, а для этого - придумать что-то особенное. И сыграл Муссолини. Успех был необычайный. А вообще я человек профессиональный, от работы не отказываюсь. Я нужен, мне звонят.
Американская киноакадемия номинировала вас всего однажды - за роль в драме "Шпион, выйди вон!". Теперь вы, вне сомнения, - один из претендентов на "Оскар". Готовы к победе?
Гэри Олдман: Честно говоря, уж если суждено получить высший приз Киноакадемии, то за эту роль. Я даже готов для этого участвовать в "балагане", как я называю все мероприятия по продвижению себя и фильма. Не привык, всегда относился скептически. Я просто делаю свою работу. А будет она номинирована или нет, это меня всегда мало беспокоило. Если выиграю, буду, наверное, единственным актером, у кого никогда не было своего агента.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"