Почему русский виртуоз стал писать альпийские народные песни

Вызов себе

Аркадий Шилклопер: Я постоянно открещиваюсь от лавров лучшего исполнителя на альпийском роге. Я не лучший, я - другой. Не сохраняю традицию, а развиваю ее в авторской музыке. Раньше в Швейцарии меня не принимали: мол, играю на роге слишком быстро. Сейчас меня приглашают вести там мастер-классы. Я даже написал альпийскую народную музыку, целый сборник издал! Правда, не указал, что сочинения мои. Альпийский рог - можно сказать, предтеча валторны. Он служил пастухам, как мобильный телефон. Звуки разносились на десятки километров. Конечно, играть на нем в малом зале - все равно что деревенских бабушек в филармонию позвать. Но и в таких условиях деревянный рог звучит объемнее, чем валторна или флюгельгорн.

На чем еще вы играете?

Аркадий Шилклопер: У меня большая коллекция инструментов - покупаю в поисках красок, тембров. У меня два австралийских диджериду, три раковины. Самая большая, с Бали, издает очень громкий потусторонний звук… Есть инструменты с историей, например помповый охотничий рог корно да качча и пастуший рожок корно пасториччио, а есть совсем новые - альпофон (альпийский рог, напоминает клюв тукана), фогельхорн и элефантхорн. Заказал себе в Швейцарии тибу - металлическую трубу длиной под два метра. Попробую на ней сыграть Леопольда Моцарта! Раньше я делал почти цирковые номера: сразу на двух охотничьих рожках исполнял пьесу "Савка и Гришка сделали дуду" и при этом пел. Но шоу мне надоело.

Какой из ваших экспериментов на сцене был самым смелым?

Аркадий Шилклопер: Пожалуй, участие в проекте "Поп-механика" в 1980-е. Это было… отвязно. У меня за плечами семь лет военной школы и пять лет академической, Большой театр, Московская филармония - и тут Курехин с его провокационными идеями. Солистка Мариинского театра пела с оркестром "Соловья" Алябьева, а рядом мебель распиливали, Сергей Летов извлекал из саксофона какие-то эротические крики… Иногда участники не знали, на что шли. "Поп-механика" ведь существовала при Ленконцерте, собирала огромные аудитории и приносила большие деньги. Курехин привлекал Штоколова, Игоря Скляра (он "На недельку до второго…" пел на бис три раза), Кола Бельды с "Увезу тебя я в тундру"… Они никогда такой аудитории не видели! Конечно, в шоке были, кто-то уходил.

Найти свой голос

Можете вспомнить первое впечатление от музыки?

Аркадий Шилклопер: Сказка "Муха-цокотуха", которую я слушал по радио в ясельном возрасте. Саму музыку не помню, но она была яркая, совпадала с настроением и сюжетом сказки. Потом были и другие привязанности. В 14 лет я полюбил группу YES и люблю до сих пор.

А из академической музыки что поражало тогда?

Аркадий Шилклопер: "Эгмонт" Бетховена в исполнении… главного военного оркестра Хабаровского края. Мне было лет 15-16, я потом не спал ночь и напевал мотив все время, купил пластинку и слушал без конца…

Как вас занесло в военную среду?

Аркадий Шилклопер: Сначала меня в шесть лет отдали в духовой оркестр при Доме пионеров, где играл мой старший брат. Музыка мне нравилась, я пел дома и в детском саду. Четыре года играл на праздниках, в пионерлагере горнил по утрам. Оттуда мой интерес к разным рогам. Я еще не знал, что их так много! В оркестре все начинали с альтгорна, через два-три года могли выбрать между кларнетом или трубой. Я два месяца продержался на кларнете - не пошло. Поступил в Московскую военно-музыкальную школу, а там уже была валторна, о которой я мечтал.

Почему?

Аркадий Шилклопер: У нас в Доме пионеров ее не было, но в моих нотах было написано: валторна. И однажды дирижер мне ее показал - в районном ДК строителей, через решетку на окошке полутемной каптерки: "Видишь, на гвоздике висит?" Это была романтическая встреча!

А чем валторна вас пленила?

Аркадий Шилклопер: Это самый близкий к человеческому голосу инструмент, универсальный с точки зрения тембра. В оркестре она играет дипломатическую роль - может сочетаться и с деревянными духовыми, и с медными, и со струнными. И я дипломат, люблю, чтобы "и нашим и вашим". Валторна органично звучит в разных ансамблях. В ней есть мужское и женское начала. Вспомните голливудские фильмы: в кульминационных моментах призывный зов валторны дает мощную краску.

То есть вы не чувствовали себя затерявшимся в оркестре.

Аркадий Шилклопер: Нет, никогда.

А почему ушли?

Аркадий Шилклопер: Были амбиции. Я слишком рано начал, много лет проработал в оркестре Московской филармонии и в Большом театре, но понял, что спекулирую однажды найденным. Какой мог быть выход? Я увлекался рок-музыкой, играл на гитаре. И случайно в одном журнале увидел валторниста - волосатого, намазанного, страшного. Группа называлась Wizzard, а его звали Билл Хунт (Bill Hunt). Мне нравилась "дьявольская" эстетика на сцене. Мы носили короткие волосы, а мечтали о длинных… Я подумал: можно и рок играть на валторне! В общем, Билл Хунт меня вдохновил. Позже я узнал про пионера джазовой валторны Джулиуса Уоткинса и про других коллег, которые искали свой голос в этом жанре.

Как его искали вы?

Аркадий Шилклопер: Перепробовал много всего - джазовые стандарты, спонтанную импровизацию, фольклор… Однажды пианист Миша Альперин сказал: "Ты играешь не свою музыку" - и предложил свои сочинения. Я стал искать соединения собственных находок с элементами классики или фольклора. Потом у меня появился флюгельгорн, альпийский рог, ракушки, охотничьи рожки. Если это органично звучит - хорошо. Неорганично - тоже хорошо… Мы идем к себе через ошибки. Тут нет четких рецептов. Конечно, Давид Голощекин или Игорь Бутман может сказать: "Мы играем настоящий джаз, а вашу музыку не надо так называть". Ну и ладно. Называйте ее импровизационной или авторской. Я же не говорю: "Почему вы всю жизнь копируете американцев?" Ну, иногда и говорю (смеется). Но не ругаю за это. Молодцы те, кто научился прекрасно разговаривать на "истинно джазовом" языке. Но он иностранный! А где ваш язык? Свой голос может не нравиться. Но главное - он свой!

Вариации и не только

Вы импровизации много места отводите?

Аркадий Шилклопер: Все больше люблю слово "компровизация" (композиция + импровизация). Джазовые музыканты часто имеют в виду лишь один элемент импровизации - вариации на тему или игру по аккордам. Но это избитый прием. И, как правило, вариации хуже темы. Я же говорю об импровизации структурной, ритмической, полиметрической, динамической, тембральной… Джазовые музыканты слишком верят в импровизацию, и это порой губит произведение. Скажут: без импровизации это не джаз. Ну и пусть! Если идти вглубь, jazz - это выражение негров, которое означает кайф, оргазм. Разве в классике не может этого быть? А в фольклоре? Мне близок джаз как эмоциональный взрыв - когда внутри происходит то, что нельзя повторить.

Вы где-то испытываете это состояние, кроме концертов?

Аркадий Шилклопер: …Это, конечно, наркотик. Многие музыканты на нем "сидят". Отними у них концерты - будут искать наслаждение в алкоголе… Раньше для меня игра в футбол была очень похожа на jazz! Там много коллективной импровизации. Когда тебя чувствуют коллеги - это колоссальный кайф! Помню, я на поле забывал обо всем на свете. Сейчас не играю - из-за ноги… В принципе, мне кажется, у каждого есть то, что вводит в состояние jazz! Кто-то его в религии ищет, кто-то в медитации, в театре или кино… Я был… вернее, я и есть большой киношник. Просто боюсь фильмы смотреть! Так увлекаюсь, что начинает сердце биться, потею, не сплю ночь. Ужастики не смотрю, но вот ленты, где есть… запах, что ли…

У вас бывают творческие кризисы?

Аркадий Шилклопер: Лет двадцать назад хотел все бросить, вернуться в Большой театр, доработать до пенсии… Я тогда быстро уставал от игры. Но рядом были правильные люди, поддержали меня. Слава богу, после уже не было таких глубоких сомнений. Я понял, что буду заниматься своей музыкой до конца.

Есть ли свое лицо у русского джаза?

Аркадий Шилклопер: Я не понимаю, что такое национальный джаз. Джаз, который делают русские, финны, норвежцы или немцы?.. Есть мейнстрим и то, что в него не вписывается. Тот же американский джаз может быть разным. Да и в России тоже. На "Джазовой провинции" это легко заметить. Некоторые музыканты полагают, что "русский путь" в джазе - аранжировка классики и фольклора. И коллеги это прекрасно делали и делают - но опираются-то на джазовый стандарт. От русской песни ничего не остается. Как вот Чайковский взял структуру песни "Во поле береза стояла" и использовал ее по принципам академической музыки. Но это не имело отношения к фольклору!