Поделиться
К благородной кампании против харрасмента присоединилась Южная Корея. Таким образом, движение "И мы тоже" на глазах набирает обороты.
Как сообщил Берлинскому фестивалю журнал The Hollywood Reporter, знаменитый Ким Ки Дук, золотой лауреат Венеции, был вынужден в прошлом месяце заплатить 5 тысяч долларов отступных актрисе, обвинившей режиссера в том, что он заставил ее сыграть не обозначенные в сценарии сексуальные сцены и даже шлепнул ее на съемочной площадке, показывая, как надо правильно изобразить эпизод жестокого насилия в фильме "Мебиус".
Потом эту актрису он заменил другой, и она была, естественно, разочарована тем, что труды пропали даром. И крайне возмущена, что режиссера наказали только за физические действия, а не за сексуальное насилие. Более того, никто даже не подумал отлучить Ким Ки Дука от председательства в жюри премии "Сверкающие звезды Азии", которая представляет своих лауреатов здесь, в Берлине. На пресс-конференции в Сеуле она выразилась в том смысле, что актрисам с мировой славой хорошо, а каково актрисам помельче, как она, отстаивать свое достоинство!
Сурово наказан южнокорейский актер Чо Дук Че: после съемок в жестоких сексуальных сценах фильма с непристойно звучащим по-английски названием Sarangeun Eopda (примерно "Любви нет") он угодил в тюрьму на год с последующим двухлетним испытательным сроком. Еще одна актриса обратилась в суд, обвинив режиссера Ли Су Сана в том, что он так и не вырезал, вопреки обещанию, из фильма "Комната с видом" эпизод, где она предстает обнаженной. Дела множатся быстро, стоит только начать.
Еще до того, как разгорелся скандал вокруг Харви Вайнштейна, Гильдия режиссеров Кореи объявила программу борьбы с сексуальным насилием в кино. Но в целом Корея, отмечает журнал, все еще находится под мощным влиянием патриархальных общественных традиций и по части гендерного равенства занимает в мире 115 место из 145.
…А тем временем в конкурсе Берлинского фестиваля прошел фильм парагвайского режиссера Марчело Мартинесси с ясно выраженным и, я бы сказал, агрессивным феминистским уклоном, - "Наследницы". Он о женщинах, умудрившихся обойтись вообще без мужчин. Экран полнится дамами бальзаковского, добальзаковского и постбальзаковского возраста: они устраивают невеселые девишники и, чтобы выжить, продают предметы недавнего безбедного обихода; они в этом мире космически одиноки. В центре малоподвижного сюжета - утомленная жизнью Кела и чуть менее пожилая Чикита. Обе безвольно слоняются по дому, принимают столь же квелых покупательниц посудной утвари; тенью проходят сцены, намекающие на нездоровую близость между героинями. Потом Чикита за долги попадает за решетку, и Кела подрабатывает извозом - треть картины проходит в кабине ее старенького "даймлера", причем развозит она исключительно дам пост-постбальзаковского возраста. Но появится и дочка одной из них, Анги, и попробует чуть разбередить сонное царство, введет Келу в большой мир, где та осознает наконец свои неутоленные желания, картина завершится многоточием. Витальную Анги, что характерно, играет актриса с русским именем Аня Иванова.
Вообще, снимались в фильме прекрасные актрисы. Но режиссер, вероятно, поставил перед ними сверхзадачу играть подобие снулых рыб, ритмы картины заторможены до неподвижности, действие стоит на месте, характеры тоже. Даже кадр из фильма, официально выданный фестивальной прессе, изображает Чикиту, откровенно спящую за рулем. И невольно начинаешь подозревать, что единственное, чего не хватает героиням картины - как раз пресловутого харрасмента. Чтобы хоть кто-нибудь обратил внимание, улыбнулся бы, игриво шлепнул бы ниже спины, наконец.
Если фильм начинается с того, что люди долго без видимой цели блуждают по экрану, он скорее всего тем же и завершится. Называется - артхаус. Такое кино посмотрят полторы сотни журналистов на пресс-просмотре, потом фестивальные фаны, готовые смотреть что угодно, и фильм будет похоронен в архиве, так и не дойдя ни до кинотеатров, ни до телеэкранов, ни до видеорынка, и не окупив и сотой доли затраченных средств.
Сугубо фестивальное кино.