Иван Поповски поставил оперу Владимира Дашкевича

В Театре музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой все негромко и непафосно: никаких экспериментов или перфомансов - зато спектакли держатся в афише годами и зал всегда битком. Режиссер Иван Поповски выпустил в этих стенах уже целый цикл спектаклей.

Опера Владимира Дашкевича "Двенадцать" по поэме Александра Блока была написана специально для Елены Камбуровой, в расчете на ее уникальный голос и актерский диапазон. Она исполняет главную вокальную партию, точнее, множество партий, наделяя разными голосами, лицами и пластикой всех персонажей "Двенадцати".

Постановка оперы (сценическая версия Ивана Поповски, Елены Камбуровой, Олега Синкина, Оксаны Глоба) была задумана год назад. Внешним поводом для выбора материала стала дата - столетний юбилей Октября 1917 года. Почти столько же лет миновало с момента создания знаменитой поэмы Блока, очевидца и летописца эпохи бури.

Спектакль играется с минимумом декораций - в "черном кабинете", с хором, одетым в черную униформу. Лучи света выхватывают только лица актеров и музыкантов (Олег Синкин - фортепиано, Вячеслав Голиков - гитара, Евгений Алтудин - аккордеон). В этой среде, аскетичной до предела (на сцене лишь несколько стульев и три инструмента), почти осязаемо воссоздается не просто "музыка революции", а наша историческая память, сегодняшнее отношение ко времени, переломившему страну.

Действие начинается с пролога, где звучат фрагменты хоровых сочинений Владимира Дашкевича "Бумбараш" и "Солдатский реквием" в исполнении артистов театра. Песни Первой мировой, песни Гражданской войны... Трагически-обреченный запев - "Вперед, господа офицеры!", и вслед за ним непреклонный посыл: "Мы наш, мы новый мир построим..." Голоса и мелодии взлетают, предвещая грядущие столкновения, хаос и жертвы... Затемнение. Звучат первые аккорды оперы "Двенадцать".

Опера Дашкевича была написана специально для Елены Камбуровой, в расчете на ее уникальный голос и диапазон

Музыка с ее сложными, дисгармоничными перепадами абсолютно совпадает с рваными ритмами поэмы; голос Елены Камбуровой то падает до хриплого шепота, то выпевает мотивчик простонародной, разухабистой плясовой, то звенит еле слышным колокольчиком. Ничего лишнего - только голос и скупые жесты. Но перед нами проносится пестрая разнородная толпа, мелькают лица прохожих - красноармейцев, Катьки, буржуя, безродного пса... И где-то там, вдалеке - профиль поэта. Черный вечер, белый снег... Мгновение, и мы все оказываемся не в зале, а там, где "гуляет голытьба" и "ничего не жаль", где царит вырвавшаяся на волю "свобода без креста" и где жизнь человека копейки не стоит... Пронзительное ощущение вздыбленного времени, вышедшего из берегов...

Театру удалось прочитать великий поэтический документ эпохи глазами нашего современника - который знает и о прекрасной поре обновления мира, и о романтических надеждах, и о трагической цене, которую пришлось за них заплатить.