Замглавы Союза журналистов: Робот не сможет взять интервью
Что с журналистикой происходит, Алексей Константинович? Как бы вы охарактеризовали ее состояние сегодня?
Алексей Вишневецкий: Да ничего не происходит. Все как всегда. Просто раздвинулись возможности журналистики, а мы оказались к этому не готовы. Вот и делаем какие-то неожиданные открытия для себя. Оказывается, журналистикой занимаются люди, которые не имеют представления об этой профессии. Вернее, им кажется, что они имеют представление, а на самом деле - нет.
Меняются информационные потоки, способ восприятия информации. Мы тоже к этому не готовы. Телевидение пока остается телевидением, поскольку работает, что называется, онлайн. Хотя большинство молодых людей, собственно, телевизор не смотрит. Они воспринимают мир через гаджеты, и телевидение под это пытается подстроиться. Начинает оценивать свои успехи или неуспехи не только по старорежимным рейтингам, которые делают различные агентства, но и по количеству просмотров.
Интернет-журналистика - это что-то странное пока. Она еще не понимает, что делает. Газеты не то, чтобы умирают, они просто имеют такой производственный цикл, который в принципе, конечно, не отвечает темпу времени. Если раньше газета была носителем информации, то теперь она носитель аналитики. Газета стала виниловой пластинкой…
В смысле - и выбросить жалко, и крутить неудобно?
Алексей Вишневецкий: Крутить неудобно, но, с другой стороны, сейчас идет всплеск интереса к винилу. Покупают пластинки, проигрыватели. Это считается круто. Мне кажется, газета станет чем-то таким же крутым. И это даже не возрождение, это просто другая жизнь. Шелест бумаги, запах типографской краски… - дорогая игрушка. Дешево - посмотреть за 300 рублей в месяц любую информацию в интернете и ту же самую газету, кстати, в электронном варианте.
Неплохой прогноз. Главное - чтобы печатные издания не вымерли к тому времени, когда кто-то их захочет "за дорого" купить…
Алексей Вишневецкий: Нет-нет, не вымрут. Помните прогноз из фильма "Москва слезам не верит"? "Ничего не будет - ни кино, ни театра, ни книг, ни газет. Одно сплошное телевидение". Этого не произошло. И не думаю, что когда-то будет "один сплошной интернет". Что же касается интернет-журналистики, тут есть некая опасность, и многие думают, как ее избежать. Сейчас у автора текста появились абсолютно свободные выходы к аудитории. Написал - опубликовал, минуя редактора. Прямой путь к читателю или зрителю. Причем этот путь находят люди, которые никогда не занимались профессией, не обучались, не знают, что такое этика журналистского творчества, психология восприятия аудиторией тех или иных слов и контекстов.
Дело ведь не в том, что должна быть цензура. Но должна быть редактура. То есть профессиональные люди должны стоять на пути между автором и читателем. И это нормально. Все авторы, безусловно, гении, но не все читатели готовы воспринять адекватно то, что эти гении пишут или снимают и выкладывают в интернет. Можно называть это ретроградством, но, мне кажется, что здесь какой-то порядок должен быть рано или поздно наведен. Мы говорим об этом в Государственной думе. И председатель нашего профильного комитета озабочен вопросом, как же структурировать блогеров, ни в коем случае не наступая на свободу слова, применить закон о СМИ. Там ведь не только права журналистов прописаны, есть и обязанности. И их достаточно много. А главная - это аккуратное обращение с тем словом и с тем кадром, которые ты представляешь читателю, слушателю или зрителю.
Лонгрид - добро или зло? Хорошо это - предлагать читателю большой материал?
Алексей Вишневецкий: Безусловно, хорошо. Те, кто воспитан на клиповом мышлении, более 10 строк крупным шрифтом уже не воспринимают. Но мы же не можем ориентироваться только на них. И 30 лет назад не все большие материалы читали. Смотря как написано, смотря какая тема, заголовок, подача, фотография, мастерство автора. Если написано классно, дочитаешь до конца. Если плохо - никто не заставит.
Время от времени доносятся вопли: "Журналистика себя изжила! Материалы будут писать роботы"...
Алексей Вишневецкий: Это все ерунда! Мы же наблюдаем компьютерный кинематограф, но при этом почему-то актеры в нем остаются. Роботы и в шахматы играют, но гроссмейстеров это не отменяет. Многие ли болеют в матче с компьютером за компьютер? Конечно, я ужасно завидую людям, которые пришли в нашу профессию в компьютерную эру. Намного удобней и быстрее стало работать. Роботы облегчат задачу, но полностью заменить журналиста... Компьютер вряд ли сможет взять интервью у матери, потерявшей сына.